— На нем был камень моей мамы! — воскликнула Мэриан.
— Но меня интересуют совсем другие камни.
— Не знаю, о чем вы говорите.
— Знаешь, знаешь. Не играй со мною, девчонка. Тебя видели с этой шайкой в Барнсдейлском лесу уже много лет, особенно возле ручья. Так вот, мне нужны рубины. Где они?
— Не знаю!
— Как же ты можешь не знать? Маленькая обманщица, — раздался харкающий звук, и что-то шлепнулось на колпачок.
— Не плюйте в меня! — вскрикнула Мэриан.
— Я сделаю кое-что похуже.
Настоятельница дернула за путы, и девушка невольно вскрикнула от боли.
— Ты плюешь на меня, пускаешь мне кровь и думаешь, что я стану тебе подчиняться? Презренная баба, да что ты знаешь об искусстве сокольничих?
— Зато я хорошо знаю о боли и о том, как теряют язык.
— Ты считаешь, что сможешь чего-то добиться пытками? Если я что-то и скажу, то совру, чтобы прекратить мучения.
Мэриан услышала, как настоятельница глубоко вздохнула и вышла из помещения.
И все же она каждый день возвращалась, чтобы спросить, где спрятаны рубины. И каждый день девушка не отвечала. Ее голову по-прежнему закрывал колпачок, а ноги болели и кровоточили от обжигающей веревки, но она не собиралась покоряться. Мэриан сидела выпрямившись, с гордо поднятой головой, посреди клетки. Путы были привязаны к цепи, идущей от кольца в полу. Приручение шло совсем не по плану. Девушка вовсе не казалась измученной, и силы ее не убывали. Дни один за другим переходили в сумерки, а сумерки в ночи, и было видно, что настоятельница все сильнее отчаивается найти рубины.
Однажды она вошла в помещение, грузно уселась на стул и вздохнула. Мэриан подняла голову выше обычного.
— Ты очень гордая девчонка, слишком гордая, — заметила настоятельница. — Но все же девчонка, а не птица. И наверное, в этом была моя ошибка.
Мэриан хранила молчание, как вдруг услышала звук колокольчика прокаженных.
— Ах! — воскликнула настоятельница и притворно всплеснула руками. — Ты, конечно, знаешь, что при нашем аббатстве есть лепрозорий? А этот колокольчик возвещает о прибытии новых больных.
Девушка не ответила, а настоятельница продолжала, все больше вдохновляясь:
— Моя работа в этой лечебнице была щедро вознаграждена. Даже сам папа написал епископу Херефордскому, чтобы он поощрил меня. В этом письме говорится, что благодаря лечебнице нашего аббатства благословение нисходит на весь край. — Она помолчала, как будто задумавшись. — Да, именно так там говорилось. У нас есть специальная часовня, в которой прокаженные могут по нескольку часов в день молиться о душах своих благодетелей. Таким образом, я забочусь не только о душах этих несчастных больных, но и о своей собственной.