Кое-что я вспомнила.
Некоторые вещи, которые не могла раньше.
Например, кем я была.
Или почему сидела голая на пляже, рядом с мертвым человеком.
И еще я знала, почему я здесь. Я ждала рассвета, чтобы он подарил умершему прощальный поцелуй, прежде чем его душа направится в следующую жизнь.
Ветер, который вился вокруг меня, был холодным, холодным настолько, насколько жестким был песок. И все же эти ощущения были мимолетными. Мурашки могли бегать по моей коже, и песок мог натирать мои ягодицы и бедра, но они не могли больше, чем просто потревожить плоть. Я не ощущала ни холода, ни боли, ни печали.
Ничего.
Это было, как если бы я умерла изнутри. Как труп, лежащий рядом со мной. Однако по какой-то причине, я все еще дышала, а он нет.
Почему?
Это был вопрос, который не давал мне покоя, дразня замороженную окраину сознания и мыслей.
Почему он, а не я?
Я не знаю, я просто не знаю, и все же я знала, что этот вопрос важен. Я знала, что моя жизнь может зависеть от ответа.
Я подтянула колени к груди и начала изучать горизонт. Хотя рассвет еще не запятнал ночной покров, скоро он придет. Его теплая сила уже гудела в воздухе вокруг: напряженное гудение, одновременно знакомое и чужое. Я не понимала это ощущение, не знала причины, но все же чувствовала необъяснимое облегчение, охватившее меня.
Это было печально, не знать. Не помнить.
Я позволила своему взгляду переместиться через океан, глядя на волны лениво накатывающие на песок, ничего не видя там, в синей дали с шапками белой пены. Ни корабля. Ни лодки. Ни погони.
Но я не знала, почему ожидала увидеть что-то из этого, ведь мое прошлое оказалось скрытым под покровом, что был почти абсолютным.
Почти.
Я потерла рукой глаза, чувствуя, что готова заплакать тысячью слез, потом взглянул вниз на тело моего друга. Я не могла вспомнить свое имя, но я знал его. Иган Джемисон. Не только мой друг, но и мой опекун, мой любовник, и человек, которому я обязана больше жизни.
Он спас мне жизнь.
Он дал мне свободу ценой своей собственной.
Меня затрясло от глубокой и яростной жажды быстрой мести. Они заплатят за это. Кто бы они ни были, они будут платить.
Для Игана.
Для всех нас.
И это был обет, совершенно бессмысленный, потому что я не могла точно вспомнить, кому должна отомстить.
Я поморщилась и вновь посмотрела на Игана. В угасающем свете луны его кожа засияла теплым светом, как будто само солнце горело под его плотью. Родимое пятно портило его спину, по-змеиному ныряя под кожу и поднимаясь вновь, почти обвиваясь вокруг его позвоночника. Ночью оно сделалось красно-золотым, блестящим, странно напоминающим весы.
