– Молчать, – тихо сказала я и вернулась к столу. – А то кляп в рот суну...
Саша смотрел на меня и, насколько я понимала, никак не мог понять, как же так случилось, что мы поменялись местами. Было видно, что такого поворота событий он себе не представлял. Я опять взялась за пастушку, но остановилась. Мне не нравилось, что он на меня смотрит. Там, внутри фигурки, явно что-то было, и мне не хотелось, чтобы этот урка стал свидетелем моей находки.
– Знаешь что. – Я встала и обвела комнату взглядом. – У меня есть идея...
В углу, на крючке, висела какая-то рубашка. Сорвав ее, я подошла к негодяю и завязала ему глаза.
– Так-то лучше.
– Развяжи, су..
Я опять стукнула его мордой об пол и добавила:
– Будешь ругаться, буду бить. Понял?
Саша промычал что-то невнятное. Я приняла это за знак согласия.
Вернувшись к столу, аккуратно взяла пастушку и перевернула ее вниз головой. А когда из ее недр мне на ладонь посыпались камушки, я, скажу честно, даже не удивилась. Случись это еще год назад, я бы прыгала от восторга, поражаясь собственной гениальности. Теперь же просто усмехнулась, рассматривая на ладони переливающиеся каменья. Усмехнулась тому, что меня почти провели. Интересно, почему Клаус с самого начала ничего не сказал о камнях? Так дела не делаются. Уж если он друг Жака и обратился к нему за помощью, значит он должен был полностью доверяться человеку Жака. То есть мне.
Камни сверкали у меня на ладони, как снежинки на солнце. Я не ювелир, но за время работы на Жака повидала достаточно драгоценностей. И умела разбираться, что есть что. Здесь были бриллианты, рубины, сапфиры... Неплохая коллекция. Но интересно, почему люди убиваются из-за этих стекляшек? Сколько смертей, убийств, раздоров происходит по вине этих безделушек! А ведь на самом деле – что это? Просто камни... Даром что сверкают. Нет, никогда не понимала этой ненормальной любви что к золоту, что к камням. Вот деньги – это да. Это деньги. Хотя, если продать эти камни, получатся деньги...
Оборвав сама себя на столь глубоком анализе ценностей, вернулась к реальности. И поняла, что я в некоем тупике. По крайней мере, на данный момент. Я плохо представляла, что мне следует делать дальше. Ехать в отель и отдавать камни Клаусу я не собиралась. И вовсе не потому, что я хотела прикарманить эти сверкающие безделушки. А потому, что я очень сомневалась в том, что Клаус – тот, за кого себя выдает. Я ему не верила. Он врал с самого начала. Но все бы было ничего, если бы не письма, адресованные Анне и Иогану! Неужто внучек забыл, как звали его дедушку и бабушку?