Лучше, если исчезнет он прямо на улице среди белого дня на глазах у сотен людей. Так более правдоподобно. Павлов наверняка попытается разнюхать все. И, возможно, даже будет его искать. Ну и пусть старается. Только все его старания окажутся пустыми. Станислав Валерьевич уже договорился с одним врачом, который за большие деньги согласился сделать ему пластическую операцию лица. А чтобы об этом больше никто не узнал, врача Адамов потом уберет.
* * *
Пару дней назад генерал позвонил Академику на сотовый и назначил встречу на улице Генерала Талолихина.
– Приезжай. Нам срочно надо поговорить. Думаю, ты будешь малость разочарован, – несколько угрюмо произнес Павлов.
Академик внутренне напрягся. Что так могло обеспокоить всесильного генерала? Конечно, это не телефонный разговор, но Станислав Валерьевич все же попытался разузнать, хотя бы вкратце, чтобы сработать на опережение. А для этого желательно услышать даже самый, казалось бы, незначительный намек. Дальше он додумает сам. Не зря же у него погоняло Академик, хотя академий вор не заканчивал.
– И чем же ты, генерал, меня собираешься огорчить? – спросил Академик, подозревая, что это отнюдь не шутка. Судя по настроению, генерал не расположен, сегодня шутить.
– А ты приезжай, тогда и узнаешь, – сказал Павлов и отключил телефон, как будто был озабочен текущими делами и потому торопился.
– Вот сука! – выругался Академик, когда в трубке сотового сделалось тихо. Этот медведь в штанах с лампасами даже не дал ни единого намека. Это огорчало и настораживало. Станислав Валерьевич терялся в догадках. Где он мог допустить оплошность, проколоться?
В назначенное время он на своем «Мерседесе», появился возле магазина Оптика, где его уже поджидал генерал Павлов, сидя в стареньком «Жигуленке». Увидев подъехавшего вора, генерал махнул рукой, приглашая Академика сесть к нему в машину. Вести разговор в «Мерседесе» в присутствии водителя, он не хотел. Лишние глаза и уши.
На этот раз не было привычного рукопожатия. Павлов лишь кивнул головой, когда Академик расположился рядом на сиденье. Было заметно, что генерал не в духе. Хотя на лице это никак не отражалось. Павлов умел скрывать эмоции, когда это требовалось. Вот как сейчас.
– Что стряслось? – поинтересовался Академик, достав из кармана пачку сигарет. Самое неожиданное лучше воспринимается, когда во рту сигарета, хотя циники и утверждают, будто это всего лишь самовнушение и курево не приносит успокоения. Не раз Академик убеждался в обратном. И сейчас был готов выслушать Павлова до конца. Но только с сигаретой во рту.