Особенно общественное движение, якобы имеющее цель помочь несчастным очередникам. Рыбаков прекрасно знал, чем это обычно заканчивается. Через два-три года «очередники» пополнят ряды «обманутых вкладчиков», а председатель движения и главный бухгалтер ударятся в бега. Городская прокуратура вынуждена будет возбудить уголовное дело и начнет вяло искать десяток-другой граждан, исчезнувших в процессе переезда из коммуналок в квартиры улучшенной планировки. Еще через пять лет дело заглохнет и расследование приостановят.
В середине разговора в кафе совершенно неожиданно вломились Садист, Горыныч и Тихий. Будто другого места перекусить не нашлось. Горыныч на пороге открыл было рот, но Садист успел успокоить приветливого братана тычком в бок. Сразу было видно, что Рыбаков занят делом, иначе бы не нацепил элегантные очки и не выглядел бы провинциальным брокером. Троица разместилась в углу, за спиной у Ковалевского, для разминки поорала на нерасторопного официанта и приступила к приему внутрь белковых масс, то бишь шашлыка. Горыныч раз в минуту отрывался от еды и показывал Денису сцепленные руки. Мол, мы здесь, только мигни, твоего собеседника враз унесут, сообразить не успеет!
«Интересно, — подумал Рыбаков, — если я знак подам, они здесь Николашу замесят или на улице пристанут? Главное сейчас — невозмутимость, следить за собой, а то Горыныч не так что-нибудь поймет, в секунду ведь из-под Коваля стул вышибут и сверху прыгнут...»
Ковалевский разбубнился о строительстве дома, на который выделяется кредит под гарантии местной администрации. Это было уже что-то конкретное. Естественно, глуповатый и жадный Николай искал пути обкрутки денег. Денис вскользь упомянул о шапочном знакомстве с управляющим одного из банков Министерства обороны и затронул выгодную тему новых технологий. Ковалевский схватился за обе идеи, выяснил, что у «Миши» высшее техническое образование, и нудно попытался склонить его к сотрудничеству, сразу пообещав место заместителя генерального директора в своей фирме — «Михайлов» пожал плечами и пообещал подумать.
Барыга сел на крючок крепко, радужные перспективы — ничего не делать, получать много денег — застряли в его мозгу еще в раннем детстве, когда он месил грязь в деревеньке под Брянском. Тогда ему мерещились комсомольская или партийная карьера, спецраспределитель, «Волга» в личном пользовании, отдых в самой настоящей Болгарии, угодливые лица подчиненных, теперь — роскошные особняки во Флориде, коллекции спортивных машин, златокудрые любовницы, перстень с двадцатикаратным бриллиантом, приемы в его честь. «Михайлов» был подходящим кадром для использования, очередной ступенькой к успеху. Свою работу сделает, и хорошо, пусть валит от греха подальше. Ковалевского злить опасно, «его» менты и детективы кого хошь «уделают». То, что в ситуации с Огневым он крупно прокололся и уже против него было возбуждено дело, Колюню волновало мало — Воробейчик прикроет, вовремя сообщил, когда жареным запахло. Пусть теперь ищут, время пройдет, и все заглохнет. Жаль, следователя сменили, с Поляковой Ковалевский успел договориться, денег пообещал. Но, к счастью, не дал и спокойно дела делал. Тетка закомплексованная, мужика нет, воспитание бабье — импозантный бизнесмен не мог такой не понравиться. Из кожи вон лезла, вернее, из жировых складок. Тянула, дело приостанавливала, Огневу врала — ну и ладненько. Как ситуация переменилась — адью, красотка перезревшая, сама разбирайся.