Ты усвоил это? Думаю, что да, а коли так, следи за моими мыслями дальше, жених Христа, сочинитель глупых сонетов, которые ты называешь псалмы, и разжигатель войны. Мы не ищем чужой земли, ибо своей хватает, и нам не интересен ваш мир и ваша вера. Вы можете делать у себя, что пожелаете, хоть в очко долбитесь, хоть песни пойте, хоть друг друга кнутами стегайте, греховную плоть умерщвляя, хоть голодом друг друга морите. Но нет, вот уже сотни лет вы наступаете на нас и пытаетесь превратить непокорные народы в рабов, а мы бьемся с вами и отступаем. Однако дальше отступать некуда, позади нас море и наши вожди взялись за ум, объединились и повели за собой славянские народы и племена, которые близки нам по культуре и жизненному укладу. По этой причине всех уродов с крестами на шеях и плащах, кого ты, упырь кровавый, пригонишь в Венедию, ждет лютая смерть, после которой они лягут в землю, превратятся в прах и удобрят наши поля. Вот только жалеем мы, что сам ты в тылу отсиживаешься, и вновь я приглашаю тебя в гости. Приезжай и тамплиеров своих вместе с цистерианцами прихвати, да ручного шакала Бернардо Паганелли не забудь, а у нас для вас, так уж и быть, острые колы найдутся.
Впрочем, вряд ли такая сука как ты на это решится, ибо всем известно, что Бернард из Клерво только гавкать мастак, да глупых людей фокусами смущать, а лично по грязи поля боя пройтись, да жизнью рискнуть, ему слабо. Ну, это и понятно. Ведь языком воздух сотрясать и рисковать шкурой совершенно разные вещи. И коли первое ты умеешь делать очень хорошо, то насчет второго можно сказать сразу, от страха Бернард из Клерво обделал дерьмом исподнее белье. Да настолько сильно, что оно по его подряснику во время молитвы Темным силам на пол льется и всем прихожанам видно.
Короче, заканчиваю, ибо бумаги свободной нет, да и времени тоже, поскольку я тороплюсь перебить твоих прихожан-католиков, которые идут на наши земли с огнем и мечом, чем больше, тем лучше, дабы друзьям моим и товарищам работы было меньше. Ну, а про приглашение мое не забудь, я жду тебя и коли будешь в венедских краях, то Вадима Сокола здесь всякий знает, что католик, что славянин. Так спроси любого, и мы встретимся. После чего мой клинок пощекочет твое подбрюшье, а острый кол, как я уже сказал, для твоей персоны уже выстроган и готов вонзиться в нежную задницу.
За сим прощаюсь. Писано в лесах Верхней Саксонии, где убито множество ослов-крестоносцев, подле костра, владетелем зеландского Рарога витязем славного Яровита боевым вождем Вадимом Соколом'.