— Если вы ткали гобелены, как женщины из земли англов – то не мужское это дело, и у тебя не будет уважения у наших мужчин.
— Нет, я не ткал…
Я лихорадочно размышлял. Я был программистом. Хорошим программистом. Я учился на это несколько лет в университете, и сверх того. Это была уважаемая профессия. Может не во всех кругах, но там где я общался, уж точно. Но сейчас я не знал что сказать, под вопросительным взглядом Вермунда. Нет, я конечно не почувствовал что занимался в жизни не тем. Но это была глупейшая ситуация, когда твой многолетний труд вложенный в профессию вдруг потерял цену. Я работал над компьютерными играми – у Вермунда они превратились в гобелены. Я занимался и программами-навигаторами для морского позиционирования судов. Это было действительно серьезное дело. ТАМ. Сказать Вермунду, что я рисовал карты. Представляю что будет, когда мне дадут бумагу и перо. В голове тут же всплыл образ старинных карт из пиратских фильмов, вычерченные, украшенные бисерным почерком буква к букве. Сомневаюсь, что я нарисую хоть что-то подобное.
Вермунд смотрел на меня с терпеливым интересом.
— Видишь ли Вермунд, — вздохнул я. — Ты спрашиваешь, чем я занимался… — Я вспомнил, что он сказал, что был с сыном на рыбалке. — Представь, что рыбак который всю жизнь рыбачил в лодке на озере попал к людям, которые живут в густом лесу, и промышляют охотой на зверей… Ловцы из леса спросят рыбака, — каким трудом он жил? Рыбак ответит, — что он ловец.
— Так, — спросил Вермунд кивнув, с полувопросительной интонацией.
— Тогда охотники из леса скажут, — мы тоже ловцы. Ты, человек, бьешь медведя рогатиной, или ставишь на него капкан? А рыбак ответит им, что своего медведя он ловит не огромной рогатиной, а крохотным крючком, или же запутывает по сотне медведей сразу в одну сеть… Поверят ли охотники на зверей, в то что сто медведей можно поймать одной сетью, одному человеку зараз? Вряд ли. И тогда рыбаку придется трудно объяснять, что это совсем другие медведи, маленькие, и без лап и без когтей, в блестящей чешуе. И живут эти медведи… И чем больше лесные люди будут расспрашивать рыбака, тем меньше они ему будут верить, и тем больше запутываться. И даже если они что-то себе представят из его рассказов, насколько близко окажется их представление к действительности?
— Так… — сказал Вермнуд. — И эту историю ты рассказал?..
— Чтобы показать, что видимо моя работа от вашего дома еще дальше, чем лес от озера, — вздохнул я.
Вермунд помолчал.
— Твои слова мудры, — наконец произнес он. — Однако, вот что я понял. Твоя работа у нас бесполезна, да?