Тут я его и спросил:
— А ты не боишься давать своему рабу оружие, Вермунд?
— Почему бы я должен? — Удивился мой хозяин.
— Потому что с оружием рабу гораздо легче добыть рабу свободу.
Вермунд задумчиво посмотрел на меня.
— Ты очень хорошо говоришь по-датски, Димитар. — Но иногда у меня ощущение, что в одинаковые слова мы вкладываем разный смысл…
Я задумался… Я понимал о чем он, насчет языка. Во-первых, я-то не говорил ни на каком датском, а шпарил на чистом русском, как с детства привык. При этом правда было понятно, что Вермунд и его домочадцы вряд ли могут иметь русский родным. Не те имена, и не Иваны да Марьи. Да и вообще, я и воспринимал их речь, и говорил, непроизвольно, как сороконожка не задумывается какой ногой ступает. Если же я пытался воспринимать их речь с сознательным напряжением, то я улавливал, что скажем, если Вермунд говорит мне "раб", то произносит он нечто вроде "трэль". Просто это слово каким-то неведомым путем переводится в моем восприятии на чистейший русский… зато с именами чудо-переводчик давал сбой… Вот и рычал он – Димитар-р да Димитар-р-р… Я их имена наверно тоже коверкал. Это то, что я мог заметить. Возникал только вопрос, в чем этот неведомо как работающий чудо-переводчик еще врет? Насколько он верно передает смыслы слов, которые считает близкими? Эти кстати вопросы, как и идеи – которых было богато, и которые нечем было проверить и подтвердить – возможно одна из вещей, которые помогли мне продержаться в мою инвалидную зиму. Лежишь, и вместо того чтоб биться головой о стенку размышляешь – как это я с местными папуасами говорю на одном языке? Или на разных? Может я в "матрице", с подключенным гугл-переводчиком, а машины из моего тела енергию тянуть? Или всеж единый мировой разум планеты земля меня неведомо куда перенес, и через ноосферу позволяет бускрманский язык разуметь? Да, идей в тыкве было богато. Но все эти размышления сейчас были не ко времени.
— В слово "раб" Вермунд, я вкладываю такой смысл – что это человек, которого лишили свободы.
— И у нас так, — кивнул Вермунд.
"Ну надо же, какое приятное совпадение!"
— Но свобода неотъемлемое право человека! Никто не имеет право лишать человека свободы! — Загорячился я.
Вермунд рассматривал меня со спокойным интересом.
— Когда моему сыну Лейву было только две зимы, он захотел посмотреть что там так громко булькает в кипящем котле на очаге. Халла заметила это, и удержала его. Она ограничила его свободу пойти куда он хочет, и сделать, что он хочет. По твоему разумению – он не имела на это права?