Со временем Колыван ослабил вожжи и дал возможность Леше жить самому по себе. Тому не исполнилось и шестнадцати, когда дед почти на полгода оставил его при механиках на заводе, а после отправил к вашгердам на золотодобычу. Дав парню возможность своими руками потрогать дело да погулять себе в удовольствие, спросил серьезно:
– Может, жениться хочешь? Семью завести?
Но Леша только улыбнулся и ответил:
– Какая семья, дед, Урал, поди, не весь еще исходили?
И снова началась кочевая, вольная жизнь. Старый и малый мерили Урал вдоль и поперек, и однажды, пробираясь через таежный бурелом, Алексей вдруг замер от непривычного, холодящего душу взгляда, идущего откуда-то из глубины леса. Бирюш, не боявшийся ни человека, ни черта, вдруг заскулил и забился под ноги. Не понимая, что происходит, парнишка замер на месте, затравленно озираясь по сторонам. Видит Бог, если бы не размеренное дыхание Колывана за спиной, Лешка задал бы стрекача. Где-то в стороне, подобно выстрелу, хрустнула ветка. Мальчишка развернулся на шум и обмер. Саженях в пяти от него стоял человек. То есть кто-то напоминавший фигурой огромного человека, с головы до ног заросшего бурой, свалявшейся в комья, шерстью. Сильно ссутулившись, незнакомец ожег Пелевина ненавидящим взглядом маленьких, глубоко посаженных глаз. Не зная, что предпринять и будучи не в силах пошевелиться, Лешка, собрав воедино все силы, вложил во встречный взгляд немой призыв: «Убирайся! Я тебя не боюсь!» Безмолвная дуэль продолжалась несколько минут. Пелевин взмок от напряжения, у него дрожали руки и подгибались ноги, но он, не желая сдаваться, стиснул зубы и по-прежнему давил и давил взглядом чужака: «Убирайся!» По-видимому, и тому приходилось не сладко, и через несколько минут то ли зверь, то ли человек потихоньку зарычал, попятился и скрылся в глубине чащи. Дождавшись, когда противник скроется из виду, Лешка обессиленно рухнул на землю. Бирюш тут же принялся слизывать холодную испарину с его лба, а дед, по-прежнему держа ружье на изготовку, присел на корточки и ласково погладил по голове. Размышляя о чем-то своем, Колыван долго молчал, а потом попросил посмотреть ему прямо в глаза. Лешка, еще не отошедший от борьбы с чудовищем, уставился на деда. Тот быстро отвел взгляд и раздумчиво произнес:
– Ишь ты. Силен, малец… Этому не научишь, это врожденное.
Годом позже Леша с дедом наведались в рабочий поселок Сысерть – тот самый, где в 1870 году случилось самое настоящее землетрясение. Там Пелевин имел возможность убедиться, насколько небезобиден его воспитатель.