Последующие несколько часов вся палубная команда и часть кочегаров из отдыхающей смены перетаскивали ящики с бригантины на «Натали», обливаясь потом и задыхаясь от тлетворного запаха разлагающейся плоти. Несмотря на усталость и категорическую нехватку воздуха, а может, и сугубо по этим двум причинам, мат сыпался в несколько раз чаще, чем при обычных погрузках или бункеровках. После того как последний ящик оказался на борту парохода, быстро отшвартовались. Проведя несколько маневров машиной и отойдя на кабельтов от борта бригантины, вахтенный штурман дал в машинное отделение команду: «Полный ход». По пароходу волной пронесся солидарный выдох облегчения.
Весь день до вечера Арсенин провел в своей каюте, сортируя содержимое найденных в сундуке мешков, а вечером, пользуясь тем, что на торговых судах не прижилась военная традиция капитану трапезничать отдельно от остальных членов экипажа, он первым пришел в кают-компанию, спрятав под столом мешок с найденным кладом. В течение всего ужина главной темой застольных разговоров являлась бригантина с мертвым экипажем, с обязательным высказыванием предположений о судьбе команды и их последующим обсуждением.
Коротков, чуть ли не приплясывая от возбуждения, доложил офицерскому собранию, что на «Натали» перегрузили чуть больше трех тысяч американских винтовок системы «Винчестер» и полторы сотни тысяч патронов к ним.
– А я по справочникам смотрел, господа, это на тридцать тысяч фунтов мы себе подарочек нашли! – восхищенно всплескивал руками старпом. – Три или четыре фрахта отработать надо, чтоб такие деньжищи огрести! А если их еще и на черном рынке продать… – Иван Федорович пододвинул к себе салфетку, вынул из кармана кителя карандаш и под добродушные усмешки офицерского состава погрузился в расчеты.
– Господа! Пока милейший Иван Федорович подсчитывает наши выгоды от оружейной торговли, я имею ко всем присутствующим дело весьма деликатного свойства, – сказал тем временем Арсенин, выкладывая на стол свои находки. – Даже с учетом моих более чем скудных познаний в области ювелирного дела и неизбывной ненависти к ростовщикам и ломбардам полагаю, что вот эта оказия составляет сумму, значительно превышающую стоимость найденного нами оружия. И сверх того, как я потрачу свою долю от приза, меня беспокоит сейчас лишь один вопрос: можем ли мы в полной мере доверять команде?
– Матерь Божья, вседержительница-всезаступница! Это ж откеля такое богатейство-то взялось? – Вестовой, пытаясь одновременно и перекреститься, и удержать разнос с бутылками вина, озвучил витавший в воздухе общий вопрос.