– Вот смотрю я на ваши вещи, господин Троцкий, если вы, конечно, Троцкий, а не Шильдман, Касторакис или там Скоропадский, и вижу, что оружие, у вас изъятое, в идеальном порядке содержится, как приличествует каждому прилежному служащему поступать. Однако ж осанка ваша сразу выдает, что служить вам и не доводилось вовсе. В таком случае, учитывая идеальное состояние вашего «нагана», я бы предположил, что вы отнюдь не законопослушный обыватель со странными привычками, а член боевки каких-нибудь эсдеков. Или, паче того, анархистов.
При упоминании анархистов Троцкий невольно вздрогнул, что не укрылось от глаз проницательного собеседника. Предположения полицейского чина представлялись вполне опасными, а так как иллюзий по поводу своего освобождения Лев уже не испытывал, то волновали его сейчас другие вопросы.
Его встреча с Винницким прошла спокойно и деловито, но без ожидаемых тепла и участия. Узнав, что Троцкому нужны документы, укрытие, а главное – деньги, Миша душевного подъема не испытал, скорее напротив – враз сделался сух и озабочен. И бог весть, чем бы закончилась эта встреча, не упомяни Лев о своем спутнике – Туташхиа, чье имя и репутация, к немалому его удивлению, Винницкому были хорошо известны. Отделавшись от нежелательного гостя пространными обещаниями и адресом съемной квартиры, Миша выпроводил Троцкого из кафе Фанкони. И вот, когда Лев, раздумывая над свалившимися на него проблемами, брел по улице в сторону вокзала, судьба-злодейка вынесла его на городового. А он к подобной встрече оказался совсем не готов.
Полицейский чин, заметив смятение Троцкого, понимающе кивнул:
– Вижу, сомнения мои разрешить вы не можете, а вернее всего, не желаете. Посему я вынужден уведомить о вашем задержании прокурора окружного суда и задержать вас для начала в камере участка. Сам я с вами ранее знакомства не составлял, и личность ваша мне не известна, хотя и допускаю, что в архивах на вас если не дело, то учетная карточка есть. А может, не только у нас, а и у жандармов таковая карточка сыщется. Англичане и даже аргентинцы, говорят, по следам пальцев любого злодея опознать могут, но в Российской империи таковая наука имеет пока не прикладное, а сугубо научное хождение. Ну да мы, сирые, если какой компромат на вас имеется, и по старинке отыщем. А сейчас – позвольте откланяться. Я займусь направлением, а вас в арестантскую сведут…
Перешагнув порог камеры, Троцкий хлопнулся на койку и обхватил руками голову. Судьба раз за разом, словно тренированный спортсмен дворового хулигана, посылает его в нокаут, а он ни сном ни духом, за что ему такая печаль.