Марина поморщилась от боли, которую причинило ей короткое словосочетание. «Мой первый брак»… Целая история надежд и разочарований, счастья и горя Марины, заключенная в три слова, скомканная и выброшенная в корзину для бумаг…
– Еще… еще не прошло двух лет, – выговорила Марина и поморщилась. – Я думала…
– О чем? – подбодрил ее Пьетро, когда она замолчала.
– Что если бы мы подождали еще пару месяцев, то смогли бы разойтись спокойно и обоснованно: мы бы прожили врозь два года.
– Я думал, тебе нужна свобода, – заметил Пьетро, и Марина, вздрогнув, повернулась к нему и встретилась с ним взглядом, пытаясь понять скрытый смысл его слов.
Но ни по глазам, ни по выражению лица в целом ничего нельзя было понять. Перед ней сидел спокойный, уверенный в себе мужчина, который знал, чего хочет, и намеревался добраться до цели кратчайшим путем. Его невозмутимое лицо заставило Марину усомниться в том, что она хоть немного поколебала его спокойствие. Теперь ей казалось, что она вбежала прямиком в открытую для нее ловушку.
– Свобода? – переспросила Марина; он уже второй раз заговорил об этом, и она снова ничего не поняла. – Ты… Ты думал, что…
– Я думал, ты тоже, как и я, решила жить дальше. А чтобы завести новые отношения, нужно сначала покончить со старыми.
– Новые отношения…
Стюарт!…
Как, черт возьми, он узнал о Стюарте? Она сама совсем недавно подумала о том, чтобы сблизиться с ним, а Пьетро…
– Ты что, следил за мной?!
Пьетро ничего не ответил, но его глаза впились в дорогу куда напряженнее, чем требовалось даже в такую погоду.
– Так вот в чем все дело? В моей жизни появился другой мужчина, и ты… – Она не смогла даже заикнуться о ревности со стороны Пьетро. Чтобы ревновать кого-то, нужно любить этого человека, а Пьетро двигало лишь собственническое чувство и забота о своем добром имени, нежелание пятнать свою репутацию. – Я не собираюсь замуж за Стюарта, так что, если в этом причина твоей торопливости, не стоило беспокоиться. Мы спокойно могли бы подождать еще немного и полюбовно разойтись.
– Я не хотел больше ждать.
Что ж, она сама напросилась. Чтобы выразить свои желания яснее, Марине оставалось только встать на колени и умолять Пьетро прямым текстом сказать, что он хочет развестись с ней.
– Я не хотел, чтобы это закончилось само собой, без моего участия. Я должен был принять решение и исполнить задуманное.
У Марины вдруг появилось странное, неприятное ощущение, что она что-то упустила, как будто Пьетро что-то скрыл от нее. Но если он не был уж уверен насчет развода, зачем выдергивать ее из дома и тащить сюда так властно и поспешно? Из-за Стюарта? Пьетро не опроверг ее предположение о слежке, и Марина припомнила, как он поинтересовался, может ли она поручиться за своего приятеля. Тогда она не придала значения его резкому вопросу, но сейчас все встало на свои места. Неужели именно известие о том, что у нее кто-то появился, заставило ее мужа задуматься о разводе?