Женитьба была ошибкой.
Ник сидел в своем вращающемся кожаном кресле за массивным дубовым столом и смотрел в окно на узкие улицы Сохо. Он провел все встречи, сделал все звонки и теперь сидел в своем кабинете без дела.
Ник нагружал себя работой эти две недели, чтобы не оставалось ни времени, ни сил думать о том, что случилось. Он взвалил на себя и работу братьев, которые с радостью позволили ему это. Райф и Кьяра готовились к рождению первенца; Данте и Габриэлла нянчились со своим чудесным малышом; Фалько и Элла подыскивали летний домик в Коннектикуте.
– Ты не против? – спрашивали они, когда Ник в очередной раз предлагал взять на себя их обязанности.
– Эй, – весело, как ему казалось, отвечал Ник, – зачем же тогда вообще нужны братья? – или с улыбкой обещал со временем потребовать должок.
Единственное, о чем он не сказал братьям, не мог сказать, не хотел говорить, – это о том, что он женился. Его брак, его жена, его ребенок, которого она носит…
Секреты, о которых знал только он. Но их нельзя будет хранить вечно.
– Черт возьми, – устало выругался Ник.
Его брак не был похож на браки его братьев. Никто из них не возвращался домой, чтобы молчать до конца дня, ужинать в одиночестве и так же в одиночестве спать, тогда как жена спит в своей спальне в другом конце коридора.
Ник с шумом втянул воздух в легкие.
Он был уверен, что ни один из его братьев не лежит ночью без сна, глядя в потолок и борясь с искушением вскочить, пойти в комнату жены, распахнуть или, если потребуется, взломать дверь, сдернуть одеяло и овладеть ею. Делать это снова и снова, невзирая на ее мольбы, слезы, пока не насытится ею сполна и не выбросит наконец из головы.
Или пока она со стоном не произнесет его имя, не обнимет за шею и не скажет, что он – ее mio amante, ее любимый…
Дьявол!
Ник вскочил на ноги, засунул руки в карманы и зашагал по своему просторному кабинету.
Все дело в том, что ему нужен секс, а вовсе не жена. Секс с женщиной, которая будет отвечать ему честно и искренне, а не с далекоидущим расчетом.
Что же касается ребенка… Ник уже любил это маленькое, неродившееся существо. С той секунды, как увидел его на сонограмме, уютно свернувшегося в животе своей матери. Его жены.
Через неделю после их прилета в Нью-Йорк Ник нарушил молчание, чтобы уведомить Алессию о том, что он договорился о ее визите к гинекологу, рекомендованному его врачом. В другой ситуации он обратился бы к жене кого-нибудь из братьев, но поскольку никто в семье не знал, что Ник женился, тем более что жена его беременна, этот вариант даже не рассматривался.