— Как интересно! Вы намереваетесь, вероятно, представить их в защиту арестованного на суде?
— Нет, и по той простой причине, что человек, в настоящее время арестованный вами, вовсе не будет фигурировать на суде в качестве обвиняемого.
— А почему же нет, смею спросить?
— Потому что через полчаса вы сами отдадите приказ о его освобождении.
Тут прокурор палаты, оставив свой шутливый тон, внезапно разразился гневом.
— Покончим с этими праздными разговорами, сэр! — воскликнул он резко. — Если вы действительно знаете что-нибудь относящееся к делу, сообщите нам. Но помните: я потребую доказательств.
— Вы и получите их. Потерпите одну минутку, я хочу рассказать обо всем сначала. Посещение моего скромного жилища мистером Фрэнком Вольфингтоном навело меня на верный след. Арестованный обязан ему благодарностью по крайней мере за это.
Вольфингтон встал, словно желая что-то сказать, но снова сел, не произнеся ни слова.
— Мистер Вольфингтон первым навел меня на некоторые мысли, — продолжал спокойно Бек, — затем я стал переходить от одного предположения к другому, по всему темному лабиринту вероятностей, пока не увидел свет на другом его конце. Мне ни к чему напоминать вам, сэр, — сказал он, обращаясь к прокурору и подкрепляя свои слова быстрыми ударами указательного пальца по широкой ладони, — о кровавых пятнах на карманах убитого. Их было довольно трудно объяснить, ведь преступник ничего не похитил, а на руках доктора Кервана, который, по предположениям, оставил эти следы, не было обнаружено ни малейших признаков крови. Конечно, у суда была своя теория — у суда всегда имеются свои теории. — Он сказал это совершенно серьезно, точно вовсе и не думая смеяться над судом. — Предполагалось, что доктор Керван после убийства вернулся назад, чтобы постоять возле своей жертвы.
Мне не понравилось объяснение судом этой загадки. Я попытался найти свое собственное. Настоящий убийца — человек с окровавленными руками — знал о какой-то улике, которая могла навести на его след и находилась в то время в карманах сквайра. Она была ему необходима, при этом он не нуждался ни в кошельке, ни в деньгах. Злодей отправился к ручью, чтобы выбросить ее туда. Я подумал, что, если это какая-нибудь бумага, например письмо, она должна плавать на поверхности воды. Мое предположение оказалось верным. Вот письмо, выловленное мной из водоема. Оно было изорвано в мелкие клочки, когда я его нашел, но мне удалось его собрать.
Бек передал прокурору письмо, наклеенное на лист темной бумаги и испещренное частоколом слабых неровных линий, подобно какой-нибудь детской головоломке, показывавших, где куски были приставлены один к другому, и громко прочитал: