Вернувшись в гостиницу, я нашел два письма на мое имя. Одно из них было из Порт-Саида от моей невесты. Можете себе представить, с каким жгучим нетерпением я разорвал конверт. Из письма я узнал, что они благополучно достигли Суэцкого канала и что ее отец с каждым днем чувствует себя все лучше. Затем следовали слова, сильно меня взволновавшие: «Все пассажиры с виду чрезвычайно симпатичные люди, за исключением одного невыносимого субъекта. Его зовут Прендергаст. Его наружность так же эксцентрична, как и поведение. У него белоснежные волосы и все лицо покрыто глубокими рытвинами. Он внушает мне непередаваемое отвращение. К несчастью, мы познакомились с ним в Неаполе, и теперь он ни на минуту не отходит от меня. Отец не совсем разделяет мое мнение, но сама я искренно благодарю Бога, что он выходит в Порт-Саиде и я наконец буду избавлена от его общества».
Остальная часть письма ни для кого, кроме меня, не представляет интереса. Я сложил его и убрал в карман. Чувствую, что, будь я на борту парохода, я сумел бы указать мистеру Прендергасту его место. Я и не подозревал, что через две недели буду иметь сомнительное удовольствие находиться в обществе этого самого джентльмена, и притом в таких обстоятельствах, где речь зайдет о жизни или смерти.
Почерк, которым был подписан другой конверт, показался мне совершенно незнакомым. Вскрыв его, я обнаружил, что на письме стоит подпись Бекингема-младшего. Оно гласило следующее:
«Борнмут. Вечер вторника.
Дорогой мистер Гаттерас!
Я должен сообщить вам поразительную новость: неожиданно мой отец решил, что я должен отправиться путешествовать. Все сборы были быстро закончены, и я отправляюсь вместе с мистером Бакстером в Сидней на пароходе „Саратога“. Мой отец телеграфировал мистеру Бакстеру, который в данный момент находится в Лондоне, чтобы тот купил билеты. Мы отправляемся в Неаполь, где и сядем на пароход. Наш маршрут чрезвычайно интересен. Мы посетим Австралию, Новую Зеландию, оттуда проедем в Гонолулу, потом через Сан-Франциско, Соединенные Штаты и Канаду вернемся в Ливерпуль. Можете себе представить, как я доволен, что моя заветная мечта наконец исполнится! Еще раз считаю своим долгом поблагодарить вас, так как и в этом отношении я многим вам обязан. Преданный вам Бекингем».
Теперь я понял, как Николя узнал, что я уезжаю в пятницу: Бакстер прочел мое имя в списке пассажиров и сообщил ему это. Я не знал, как мне поступить. Я чувствовал, что против молодого лорда затевается какой-то заговор, и не знал, следует ли мне предупредить его отца или нет. У меня не было никаких доказательств того, что мои подозрения справедливы, так что, если бы все обошлось благополучно, я причинил бы Бекингемам совершенно напрасное беспокойство.