Но и в те времена отцовские требования к гардеробу дочери были весьма строгими:
Он не раз еще доводил меня до слез придирками к моей одежде: то вдруг ругал, почему я ношу летом носки, а не чулки, — «ходишь опять с голыми ногами!» То требовал, чтобы платье было не в талию, а широким балахоном. То сдирал с моей головы берет — «Что это за блин? Не можешь завести себе шляпы получше?» И сколько я ни уверяла, что все девочки носят береты, он был неумолим, пока это не проходило у него и он не забывал сам.
Дочь Сталина пыталась анализировать причины того, что отец столь ревностно следил за ее гардеробом и при случае, даже в присутствии посторонних, мог высказаться достаточно резко. Одну из причин Светлана Иосифовна видела в национальных традициях. В своих воспоминаниях она выделяет этот момент:
Позже я узнала от Александры Николаевны Накашидзе (двоюродная сестра жены Берии Нины Гегечкори, майор НКВД. В 1937–1943 гг. работала сестрой-хозяйкой в доме Сталина. — Авт.), что старики в Грузии не переносят коротких платьев, коротких рукавов и носок.
Другой причиной отцовской критики, по мнению Светланы, было то, что Сталин постоянно сравнивал ее с покойной матерью, а поскольку дочь не выглядела такой же женственной, это его расстраивало, а иногда и бесило.
Даже став взрослой, идя к отцу, я всегда должна была думать, не слишком ли ярко я одета, так как неминуемо получила бы от него замечание. «На кого ты похожа?!» — произносил он иногда, не стесняясь присутствующих. Быть может, его раздражало, что я не походила внешне на маму, а долго оставалась неуклюжим подростком «спортивного типа». Чего-то ему во мне не хватало, в моей внешности. А вскоре и внутренний мой мир начал его раздражать… Изредка он что-либо отдавал мне — национальный румынский или болгарский костюм, но вообще, даже то, что присылалось для меня, он считал недопустимым использовать в быту.
Но критику и неприязнь Сталина вызывали не только наряды его дочери. Алексей Рыбин, как он утверждал (правда, по сведениям компетентных источников, безосновательно), довольно часто бывал со Сталиным не только в Москве, но и на отдыхе. Он, конечно, был совершенно явным апологетом вождя (о чем свидетельствуют оценочные моменты), но человеком, вне всякого сомнения, информированным и сохранившим воспоминания своих коллег по охране вождя… Приведем пару цитат из его книги:
В нравственном отношении вождь был чист, как никто другой. После смерти жены жил монахом. Противник неравных браков, он часто высмеивал маршала Кулика, который женился на восемнадцатилетней подруге своей дочери. Завидев его, Сталин подмигивал: