На вечер планов никаких не было. В номер тоже пока не хотелось. Друзей здесь Марат так и не завел, хотя летал довольно часто.
Отец как-то намекнул, что молодому мужчине не грех и развлечься в долгой командировке, но с этим тоже были проблемы: секса ему хотелось только с Дуняхой. Вот же приворожила. С детства как зельем опоенный.
Он попросил Знобина отвезти его в отель. Поужинает в одиночестве, пойдет пройдется вдоль моря, потом поплавает в бассейне, потом попорхает по Сети — а там уже и спать пора, под неудовлетворенные мужские мысли.
Все намеченное к вечеру осуществил. Правда, придя с гулянья — удалось даже полюбоваться лунной дорожкой на черной глади океана, — пережил что-то вроде легкого шока.
Зашел из полной темноты в неполную, в слабо освещенное фойе, и наткнулся взглядом на… Дуняху.
Даже не сразу сообразил, что как-то не так одета: те же полные, но не толстые плечи, налитая, но не обвислая грудь, и глаза серые, большие, Дуняхины.
Вышибли из наваждения черные чулки в крупную сеточку. Они отлично обтягивали и демонстрировали главный товар девицы, очень наглядно и сексуально. Да уж, Дуняха такие никогда не наденет!
Ну так эта дама — на работе: вместе с двумя другими недешевыми шлюхами она каждый вечер приходила в их отель.
Красивые девахи, ничего не скажешь. Можно было бы оторваться, если бы так чертовски не хотелось к жене.
Он полазил по Интернету, даже поиграл в какую-то дурацкую стратегию. Потом принял душ и лег спать. Выключил свет, полчаса провертелся. Решившись, встал, быстро оделся и спустился вниз, в фойе.
Повезло. Девка сидела там же и пока в одиночестве. Или — уже в одиночестве? На такую мужики должны западать.
Второй вопрос: повезло ли, что он ее застал? Ладно, чего теперь думать.
Он подошел к девушке, сел рядом.
– Свободна? — получилось грубовато, но наплевать: она опять колдовским образом стала превращаться в Дуняху. — Пошли со мной.
Девица оценивающе посмотрела на Марата. Похоже, удовлетворилась.
– На час? На ночь? — деловито спросила она.
– На ночь, — буркнул Марат.
В лифте она встала лицом к двери, спиной к Марату.
Ему нестерпимо захотелось раздеть ее прямо здесь.
Едва вошли в номер, даже дверь не закрыли, он схватил девушку и стал грубо срывать с нее одежду.
– Ты что, спятил? — возмутилась та. — Порвешь же!
Освобожденные от лифчика груди мягко колыхнулись в такт словам.
– Плевать! — бросил Марат. — Плачу за все!
Он опрокинул ее на кровать, сорвал остатки белья — разодрав-таки тонкую ткань, — и, не обращая внимания на протесты испуганной девушки, раздвинул ей полные бедра.