— Догнать! — что есть мочи заорал Илья Романович.
Староста закричал жене, чтобы увела детей, выглядывавших из разных углов и с интересом наблюдавших, как корчится в муках гость, который только что мирно ужинал за их столом. Не успела перепуганная женщина исполнить мужнин приказ, как Белозерский вскинул ружье и прострелил умирающему чужаку голову.
Травля бежавшего закончилась на болоте. Вся деревня ополчилась против разбойника. Люди шли по пояс в тумане, который поднимался от мутных вод плотной, густой массой. Зажженные факелы не улучшали видимости. Злоумышленник навсегда бы сгинул в этом ночном киселе, если бы не собаки. Крестьяне спустили с цепей всех своих псов, но проворнее других оказался Измаилка. Он-то и настиг в болотной жиже беглеца, перепрыгивающего с кочки на кочку. Тот попробовал было отбиться ножом, но изворотливый умный пес вцепился ему в руку так, что онемевшие пальцы выронили нож в трясину. Подоспевшие собаки начали рвать на чужаке одежду, прихватывая и тело. Князю это кровавое зрелище доставило огромное удовольствие.
— Так его, так! — кричал он в запале, соскучившись по настоящей охоте. — Кишки ему выгрызай!
Но вдруг в голове у Ильи Романовича промелькнула шальная мысль: «А ловким, однако, оказался негодяй! Такой бы мне пригодился на службе…»
— А ну, прибрали все своих собак, пока не перестрелял! — крикнул он мужикам. — Я говорить с разбойником желаю.
Несмотря на длинную черную бороду, живые, горящие глаза чужака выдавали в нем молодого человека лет двадцати двух. Он предстал пред князем в окровавленной, разорванной одежде, но при этом злой, острый взгляд его как бы обещал: «Сегодня ты на коне, а завтра я!»
— Как звать? — отрывисто спросил Белозерский.
— Илларионом.
— Чьих будешь?
— Я — вольный человек, — не без гордости заявил тот и с презрением посмотрел на крестьян.
Князь усмехнулся, заметив, как мужики ежатся под тяжелым наглым взглядом чужака.
— А что, Илларион, пойдешь ко мне на службу?
Предложение было столь неожиданным, что в рядах крестьян раздался изумленный ропот. Но еще более странной была реакция разбойника. Его как будто надломили. Он упал перед князем на колени, схватил его руку и прижался к ней губами.
— Спаси от псов своих окаянных, — заговорил он с горячностью, — а я за тебя в огонь и в воду!
Глаза Иллариона закатились, и он, потеряв сознание, упал в болотную жижу.
— Отнести его в усадьбу! — приказал Илья Романович мужикам. — И послать за фельдшером!
— Да как же так, барин? — возмутился молодой крестьянин. — Этот лиходей зарезал Демьяна, а ты его лечить будешь?