Мы вошли в подъезд, поднялись на второй этаж и свернули налево. По дороге я непрестанно твердила:
— Послушай, Тиффани, ты, кажется, говорила, что умеешь держать язык за зубами? Позволь мне сказать Матиасу, зачем мы пришли. Когда рядом не будет посторонних. Ладно?
Впрочем, зря я беспокоилась. Стоило Матиасу открыть дверь, как подозрения в убийстве, похоже, напрочь вылетели из головы Тиффани. Теперь ей не терпелось предъявить брату обвинения в ином грехе.
Матиас был одет так же, как и утром: в джинсы и застиранную синюю трикотажную рубашку. Тем не менее кое-какие новшества в его облике все же наблюдались.
Размазанная полоса губной помады предательски алела на губах и исчезала в бороде.
Едва взглянув на брата, Тиффани обернулась ко мне и просияла улыбкой:
— Обалдеть! Да уж, Скайлер, вы были правы, мы действительно приперлись не вовремя. Особенно вы! — добавила она с особым удовольствием.
Либо ей было плевать на мои чувства, либо девочка наслаждалась участием в представлении.
Еще бы. Это тебе не в ящик пялиться.
За спиной Матиаса возникла Барби. Судя по выражению лица, она была полностью согласна с Тиффани: мы выбрали неудачное время для визита.
Прежде чем отправиться к Матиасу в гости, Барби нарядилась с особой тщательностью. На ней были тесные синие джинсы, белые ковбойские сапожки и красная льняная блузка с оборками, спущенная на плечи. В таком прикиде моей коллеге самое место в телепередаче о преуспевающих фермерах. Видимо, задумка была такая: деревенская простушка Барби решила найти себе в лице Матиаса деревенского простака Кена.
Очень оригинально.
Но после того как я битый час убеждала Тиффани в том, что между мной и ее братом нет ничего романтического, я не могла обнаружить в присутствии девочки, как меня бесит чужая губная помада на физиономии Матиаса.
Хотя, думаю, вы уже догадались о моем состоянии.
Возможно, я излишне чувствительна, но разве не этот же самый парень совсем недавно заявлял, что поддается моему колдовству? Видимо, Матиас решил предоставить всем колдуньям равные условия. Пусть каждая испытает силу своих чар.
Я изобразила улыбку. Официанты в «Макдоналдсе», измученные потоком посетителей, улыбаются искреннее.
Но Матиаса моя гримаса не смутила.
— Скайлер! Тиффани! Неправда, вы как нельзя кстати. Заходите!
Должно быть, он привык видеть свою сестру с волосами дыбом и украшениями со свалки, поскольку лишь мельком глянул на нее, пропуская в комнату. Его взгляд был прикован ко мне.
— Мы с Барби Ландерган беседовали кое о чем.
Как вам это нравится? Ну и наглость!
Реакцию Барби на наше вторжение было легко предугадать. Она нахмурилась.