Утром Салли спросила немного взволнованным тоном:
— Почему ты не спрашиваешь меня о своей матери? Лили очень переживает, что ты уехал.
Чарльз насупился:
— Вновь выходя замуж, она знала, что рискует меня потерять.
— Что может вдова, живущая в колонии? Впрочем, Джон Эскот был верным другом твоего отца. Он стал ей прекрасным мужем. А Роберт Ливингстон отнесся к ним великодушно.
Чарльз пожал плечами и с негодованием сказал:
— Как можно оставаться в этом городе, когда те, кто убил или позволил убить моего отца, процветают? Мой отец хотел походить на этих Ливингстонов и Деланси. Но не я. И я знаю: настанет день, когда они будут есть из моих рук.
Салли видела, что он ожесточился.
— Ты очень изменился, Чи.
Немного подумав, Чарльз ответил:
— Мы давно уже не дети.
На следующий день команда Бэтмана вернулась на торфяные болота с добычей, захваченной в порту Кэррикфергюс.
Был устроен пир в ознаменование успеха операции, принесшей ирландцам пять тысяч фунтов.
— Ну вот, мы все и в сборе, — сказала Салли, сидя за столом с Чарльзом, Бобром, Индейцем, Пращой и Скрипкой. — Как в старые добрые времена! Чи, перед тобой все те, кто спас тебя, вытащив из воды десять лет назад!
— И не только это, — возразил Бобр. — А вчера кто освободил тебя из тюрьмы? Если бы нам это не удалось, Эндрю Саттон не стал бы долго ждать, чтобы вздернуть тебя на виселице.
— Ты нам дважды обязан жизнью, Чарльз Бэтман, — заявил Скрипка.
— Согласен. Слушайте, раз уж разговор зашел о повешении, — ответил Бэтман, — полюбуйтесь вот на это!
Появился лорд Клемур. Он сидел на стуле, который несли на плечах два здоровых молодчика. Со связанными щиколотками и запястьями, с обнаженным торсом, париком, надетым кое-как, завязанной узлом на шее веревкой он выглядел жалко.
— Друзья! — воскликнул Чи, обращаясь к присутствующим. — Эта свинья надеялась отправить лучших из вас на виселицу на потеху лондонцам.
Молодцы раскачивали и вращали во все стороны стул с привязанным к нему парламентарием. Народец торфяных болот осыпал его плевками, оскорблениями, бросал в него различные предметы и еду.
— Он может умереть! — заволновалась Салли.
— Нет, — ответил Бэтман. — Просто он переживает неприятные минуты. У нас закон: мы никогда не убиваем.
Бобр, Скрипка, Индеец и немного мрачный Праща заговорили хором:
— Мы поучаем. Мы просвещаем. Мы заставляем чувствовать. Мы даем понять. Мы доказываем до тех пор, пока это не становится очевидным. Мы показываем, что такое добродетель, примером или словом. Мы по-хорошему заставляем бояться. Мы вынуждаем трусов обращаться в бегство. Мы доводим их до посинения. Мы вестники кошмаров. Да, это так! — Они смеялись. — Но мы никогда не убиваем!