Вслед за епископом они крались вдоль домов, а едва появлялся патруль, прятались в дверные ниши или за угол, а когда убеждались, что опасности больше нет, продолжали свой путь.
Наконец они добрались до реки Лиффи, делившей Дублин на две части. Там лодка уже ждала епископа Оглеторпа. Лодочник, убежденный католик, передал епископу весла и лодочный крюк.
Епископ, Гарри и Лили поплыли вниз по реке. Поднимавшиеся на обоих берегах столбы дыма указывали на местонахождение горевших домов католиков. Весь город пылал. Обстановка в нем напоминала нечто среднее между осадным положением и готовым вот-вот начаться языческим праздником.
— Нас ждут тяжелые времена, — сдавленным голосом произнес епископ. — Времена, когда мы все должны будем показать, что достойны крещения.
Вслед за епископом Гарри и Лили перекрестились. Глядя на них, прижавшихся друг к другу, испуганных, отдавшихся на волю судьбы, Оглеторп вспомнил о призыве святого Павла, запрещавшего коринфянам жить среди язычников из страха перенять их безнравственность: «Итак, извергните развращенного из среды вас».
«Эти двое детей могут служить прообразом слабости Ирландии и ее Церкви», — думал епископ, дав себе слово выполнить заповедь святого Павла.
Они приплыли в Рингсенд, морской порт Дублина.
Единоверцы узнали Оглеторпа. Епископ подошел к не кому Шелби Фросту, молодому священнику, уроженцу Армага, и обратил его внимание на Гарри и Лили Бэтманов. Дав им самые положительные рекомендации, он сказал Фросту:
— Я вверяю их вашей милости.
Шелби Фрост обещал проследить за ними.
— Отец Фрост отведет вас на «Фэамонт», — сказал Оглеторп, — корабль, отправляющийся в Ньюри, что на юге Ольстера. Оттуда вы без труда сможете добраться до Белфаста.
«Бюсантор» стоял на рейде Рингсенда, готовый плыть на континент. Сев в лодку, направлявшуюся в сторону французского корабля, епископ попрощался с ними, взмахнув рукой:
— Служите Богу духом и истиной, и небеса спасут вас, дети мои! Я буду молиться за вас.
В этот день, когда попеременно шел дождь и светило солнце, он, с тяжелым сердцем, также попрощался и с Ирландией.
Бэтманы еще немного постояли на боне: она, такая маленькая в темном платье, скрестившая руки на груди, и он, долговязый, продрогший в своих тиковых брюках и пиджаке из синего кашемира. У их ног лежали пожитки. Шелби Фрост велел им поторопиться. Он провел их на борт «Фэамонта» — бригантины водоизмещением чуть менее двухсот тонн. Корабль с новой, кроме грот-мачты, оснасткой, стоял борт о борт с более внушительных размеров кораблями, но с изъеденными крысами или ржавчиной корпусами.