Прошлое воскресенье прошло не без пользы для организма, однако и без вреда для гранита науки. Вместо него грызли шашлыки, выбравшись всей группой в лес. Было весело. Но так весело может быть и людям малознакомым при определенных обстоятельствах. Группа же три года училась вместе, однако отношения в ней никак нельзя было назвать теплыми. Каждый сам по себе. Ким был по характеру человеком малообщительным, и такое положение его ничуть не смущало. Есть у него Наташка – и ладно. Теперь вот на нее вся надежда.
Да… Насчет пользы для здоровья воскресного пикника – это еще как сказать. Похоже, после него-то Ким и почувствовал недомогание. В такую жару простудиться? Бред какой-то!
Ким поднялся и тут же понял, что обморок даром не прошел. Заломило спину, боль отдалась в затылок. Тем не менее он довольно браво прошагал по коридору и по широкой лестнице спустился на первый этаж учебного корпуса, где среди всего прочего помещалась и небольшая студенческая столовая.
Народу по случаю субботы было немного, и Ким, прихватив выщербленный пластиковый поднос, нацелился взять что-нибудь недорогое, но способное восстановить его потраченные в битве за знания силы.
Сегодня его скромному бюджету не суждено было понести сколько-нибудь значительного ущерба. Как-то вдруг он ощутил, что есть совершенно не хочется. Более того, один вид расставленных на металлических полках тарелочек с селедочной закуской вызвал такие спазмы в желудке, что пришлось спасаться бегством.
Какое-то время он стоял у входа в здание в полной растерянности. Происходило что-то совершенно необъяснимое. Ну, ладно – температура, даже обморок – все это можно было понять. Но чтобы не хотелось есть, тошнило от одного вида пищи? Его, которого служба в армии научила, кроме всего прочего, ценить даже малосъедобные (и не только на вид) произведения общественных столовых? Уму непостижимо!
Но факт оставался фактом. Нужно было смириться с положением. Не хочется есть сейчас – подождем. Организм – он не дурак, нужно будет, сам попросит.
Вот еще какое дело. Наташке надо позвонить, договориться о встрече. Он порылся в карманах джинсов, выудил монетку и оглянулся в поисках ближайшей телефонной будки. К несчастью, стояла та на самом солнцепеке.
Придерживая ногой дверь, чтобы создать хоть малую иллюзию вентиляции, и стараясь не прижимать к уху раскаленную трубку, Ким набрал номер. Три долгих гудка; щелкнув, провалилась монета.
– Алло!
– Это я, – сказал он.
– Алло! – повторили в трубке.
– Да я это, ты что, не слышишь?
– Алло! – уже несколько раздраженно сказали на другом конце провода. И затем кому-то: – Наверное, междугородка. Автомат не срабатывает. – Раздался треск, и пошли короткие гудки отбоя.