Что и происходило в данный момент.
– Ну и что в этом случае? – грозно вопросил Сергей.
Катька и бровью не повела.
– Воды в доме опять нет, – сказала она и для убедительности потарахтела пустыми ведрами.
Сергей застонал.
– Катерина, ты жестокая дочь. Твой бедный старый измученный отец на последних днях своей жизни наконец-то обрел покой и хочет в этом покое умереть. А ты… – Сергей повернулся на бок, подпер голову ладонью и продолжал: – А ты отрываешь его от благочестивых размышлений о переходе в лучший мир и вновь возвращаешь к постылой жизни, где место только таким грубым материальным вещам, как ведра с водой. О, я несчастный! – взвыл он, завершая тираду.
Катька хихикнула, но тут же неумолимо протянула отцу ведра. Сергей натянул кеды, подумал и не стал завязывать шнурков, только засунул концы их поглубже, чтобы не споткнуться. Проходя мимо комнаты-лаборатории, он легонько стукнул в дверь пальцами:
– Обед!
– Через двадцать минут! – послышалось оттуда.
Сергей и Катька удивленно переглянулись. Обычно на призыв к обеду Ирина вовсе не отзывалась или бормотала неразборчиво: «Отстаньте!»
Сергей поднял палец:
– Помяни слова мои, Катерина, – сегодня мы станем свидетелями совершенно необычных событий.
Катька улыбнулась:
– Уж если ты почти не сопротивляясь идешь за водой, а мама Ира выходит к обеду, что еще необычного может произойти?
Сергей печально покачал головой:
– Вот плоды современного воспитания. Ты непочтительна, дочь моя. А все потому, что у современных мужчин ремень уступает место подтяжкам. – И не дожидаясь ответа, шагнул за дверь.
Хороший был день, солнечный. Тропинка к реке начиналась прямо у порога домика, вилась меж сосен и сбегала вниз к берегу, к узкой песчаной косе, где Фроловы купались и брали воду. Речка была неширокой, но чистой и прохладной. Как-то забывалось на се берегу, что существует душный и пыльный июльский город, в котором раскаленные добела троллейбусы возят злых и мокрых от пота людей. Хотелось разуться и босиком пройтись по траве, посидеть на бережке, опустив ноги в воду, понаблюдать за рыбьей мелюзгой.
Сергей несколько минут постоял у порога, дыша глубоко, спокойно, потом двинулся по тропке. У самого берега тропинка делала крутой поворот, огибала заросли какого-то кустарника, вытянувшегося выше человеческого роста, и выбегала прямо к косе.
Очевидно, оттого, что шел он не спеша, поглядывая по сторонам, Сергей успел сделать лишь один шаг из-за кустарника на песок, когда обнаружил, что там, на косе, уже кто-то есть. Нога, занесенная для следующего шага, осталась висеть в воздухе, челюсть непроизвольно опустилась, а глаза, как это принято выражаться, полезли на лоб. Сергей застыл на месте.