Стрегон нахмурился сильнее и невольно приподнялся.
- Ты поэтому никому не сказала?
- Да, - кивнула Белка, усевшись прямо на землю и рассеяно проведя рукой по упругим травинкам. - Я знаю, что дети были бы рады узнать о таком подарке, что Тирриниэль был бы просто счастлив, да и сам Тор с радостью назвал их родными. Но, понимаешь... Род Л'аэртэ живет под прицелом сотен и тысяч посторонних глаз. В Темном Лесу есть Совет, который меня никоим образом не устраивает. В Светлом мы не так давно выдрали с мясом последние ростки Ордена Отверженных. В Золотом теперь толчется слишком много людей, алчных до чужого добра... я не хочу, чтобы Тор столкнулся с этим раньше времени. До того, как научится судить о вещах не понаслышке. Я стараюсь, чтобы он развивался разносторонне. Стараюсь дать ему как можно больше, чтобы он начал понимать этот мир. Чтобы почувствовал его, принял, полюбил, захотел в нем жить. Чтобы у него никогда не зародилось чувство собственного превосходства перед остальными расами, но... он слишком силен. И слишком юн. И я совсем не уверена, что тот же Совет, узнав о его силе, не пожелает уничтожить его до того, как он станет по-настоящему для них опасен. Хотя бы потому, что сломать его они не сумеют.
- Ты не доверяешь Тирриниэлю? - осторожно уточнил наемник.
- Доверяю. Пожалуй, кроме Картиса и родственников Лана, он - единственный житель Темного Леса, которому я доверяю безоговорочно. Но он, как я уже сказала, почти не бывает один. А остальные Темные, как ты понял, далеко не все довольны тем, как он правит и что делает. Если бы не острая необходимость, я бы не привела вас сюда. Если бы не шанс на возвращение Таррэна, никогда не пустила бы за Кордон. И еще лет десять не позволила бы никому узнать о том, что у Хозяина Проклятого Леса есть третий сын. Такой лакомый кусок для тех, кто жаждет власти над миром - юный, неопытный... и очень-очень сильный.
Стрегон быстро покосился на ее непроницаемое лицо.
- А как же Охотники?
- Из них только трое в курсе про Тора, - равнодушно отозвалась Белка. - И все они дали клятву на крови, что будут молчать до тех пор, пока я не позволю им открыть правду. Поверь, даже Владыка Тирраэль не сумеет заставить их говорить. Впрочем, я не представляю, кто вообще это сумеет, потому что на них практически не действует магия, а боль... Золотые никогда не опустятся до пыток, да и стойкие они у меня. Совсем как раньше.
Она странно улыбнулась
- Но мы теперь тоже знаем, - осторожно напомнил Стрегон.
- Увы. Но это - то неизбежное зло, с которым мне придется смириться. Только не обольщайся: у меня в запасе есть, как минимум, с десяток способов, чтобы заставить вас замолчать.