Тирриниэль насмешливо фыркнул.
- ...то очень скоро у младшей стаи будет не черный, а белый вожак. У которого, вполне вероятно, в подручных будет ходить еще один наглый рыжий мордоворот, а с ним - такой же здоровый, только молчаливый серый увалень, которые за него кому угодно глотку порвут. По крайней мере, до тех пор, пока тоже не перейдут к Белке, а случится это, судя по всему, довольно быстро.
- Как остальные?
- Пока думают. Слишком удивлены поведением Стрегона и тем, что он все-таки решил попробовать, несмотря на примесь нашей крови. Но, на мой взгляд, ее осталось слишком мало, чтобы грубо нарушить течение ритуала. Да и Бел думает, что у него получится. Они накануне с Таррэном долго беседовали, и тот, кажется, не против, чтобы в стае появился еще один перевертыш, равнодушный к Белкиным чарам. Собственно, после того, как она коснулась Стрегона, это - единственный шанс сохранить ему рассудок. А поскольку уходить он отсюда не собирается, да еще про долг жизни вспомнил, то... короче, он выбрал. И, на мой взгляд, выбрал правильно: хорошее отношение Бел действительно того стоит. Особенно тогда, когда ему за это ничего не будет. Что же касается ситта, то рыжий, разумеется, последует за своим вожаком, Терг тоже согласился попробовать, а другие... думаю, колебания второго ситта продлятся недолго: как только Стрегон изменится, они наверняка придут к тебе испрашивать совета, как он вчера. Кстати, Бел уже успела поспорить с Ригланом на их счет, так что сам понимаешь...
- Да. Бедный Риглан, - флегматично отозвался Тирриниэль и надолго замолчал, думая о чем-то своем.
Перед ним по роскошному залу с легким шелестом скользили богато одетые пары: Светлые, Темные, эльфы, люди... сюда пришли все, кто мог себе позволить покрасоваться на ежегодном весеннем балу, традиционно устраиваемом Владыками в пятый месяц каждого года. Огромная зала была залита ярким светом, повсюду царили нетерпение и волнительное ожидание. На лицах гуляли искренние улыбки, и не было никого, кто не радовался бы воссоединению древних Родов, ставшему тем ценнее, что теперь к ним присоединились далекие эльфы неведомой Алиары.
Посреди зала медленно кружились разноцветные шлейфы, шелестели длинные подолы, сверкали тысячами граней драгоценные камни. Отовсюду слышался тихий хрустальный смех, звенели бокалы, самозабвенно стрекотали цикады... ночь была прекрасной, как юная дева, вышедшая на берег реки и впервые узревшая в ней свое отражение. Бархатная, мягкая, нежная. Настойчиво зовущая окунуться в водоворот бурных эмоций с головой.