- Спятил?! - взвыл Лакр, кинувшись на помощь вожаку. - Она же там одна! Против целой стаи! Почти без оружия и помощи!
Охотник сузил внезапно пожелтевшие глаза и, набычившись, ровно повторил:
- Стой.
У наемников сами собой сжались кулаки. Пальцы сомкнулись на рукоятях мечей, а Лакр с Ивером незаметно коснулись скрытых под одеждой скоб маленьких арбалетов.
Шир только понимающе усмехнулся, но не сдвинулся с места. И не пошевелился даже тогда, когда Братья единодушно шагнули в его сторону, привычно расходясь веером и старясь охватить его со всех сторон. Вот окинули холодными взглядами, вот с редким единодушием приняли решение бороться, вот протянули вперед сильные руки, справедливо полагая, что сочетание хорошего рывка и подлой подножки, вместе с болезненным уколом в ребра и коварным пинком под зад будет достаточно, чтобы лишить его равновесия. Вот даже нехорошо улыбнулись, уже чувствуя тепло его кожи, скользнули кончиками пальцев по кожаной куртке...
Пожалуй, только Тирриниэль и Картис, внимательно наблюдающие за схваткой со стороны, могли объяснить, что же произошло. И только у них хватило сноровки рассмотреть стремительные движения смертного: Шир, дождавшись самого последнего мига, после которого его должны были неминуемо дернуть или толкнуть, словно взорвался. Его руки замелькали с такой скоростью, что помнившие его по полигону эльфы только ошарашено моргнули. А в следующее мгновение решительно настроенные Братья вдруг разлетелись в разные стороны, раскиданные какой-то невероятной силой.
Лакр тихо охнул, во второй раз за день приложившись многострадальным затылком. Терг трижды перекатился по земле, прежде чем сумел остановиться, да и потом поднялся не сразу, а сперва сделал несколько сиплых вздохов, чтобы восстановить дыхание после коварного пинка под дых. Рядом с ним болезненно сморщился Ивер, тряся вывернутой рукой, с которой безжалостно сорвали самострел. С другой стороны корчились Брон и молчаливый Торос, в кои-то веки порадовавший этот мир целой порцией славных ругательств своего далекого южного народа. У первого было отбило левое плечо, у второго отнялась нога до самого паха. Да еще дико заныли ушибленные ребра, на которых наверняка появилось несколько глубоких трещин. Потому что проклятый Охотник бил всерьез, хоть и не до смерти. Бил хорошо, умело, жестоко. Ровно настолько, чтобы вывести упрямых попутчиков из строя, но и следя за тем, чтобы никого не покалечить.
Только Стрегон, вовремя успевший отпрыгнуть, зло выдохнул:
- Ты что творишь?! Зачем?!
- Затем, что ты дурак, - невозмутимо пояснил Шир. Несмотря на то, что полуэльф хорошо видел, как тревожно горят его темные глаза, как беспокойно дергается рубаха над самым сердцем, как взгляд беспрестанно порывается скользнуть назад, за спину, где осталась одинокая Гончая, решившаяся ради каких-то уродов на сущее безумие.