– Не надо.
– Тогда через полчаса подгребай к стройке на Винницкой. Пятый дом, второй подъезд. Лавэ в отгруз на месте. Отбой.
И Аня услышала в трубке короткие гудки: Кирик бросил трубку.
– Ну что? – быстро спросила Катя.
– Товар будет через полчаса на Винницкой, дом пять, второй подъезд.
– А как он выглядит, этот твой барыга?
Аня быстро описала Кате внешность Кирика, которого она сама-то видела два или три раза, не заостряясь на таких особенностях его облика, как ввалившиеся, обведенные темными тенями глаза и дикий наркоманский взгляд.
Дочь банкира слушала жадно. Мало что в жизни она слушала так внимательно. Ее ненакрашенные бледные губы заметно шевелились, вероятно, повторяя сообщенную Аней информацию.
– Ну что, я пошла? – спросила Аня и, не дожидаясь, пока Катя передаст ей органайзер Юрки, сама взяла его из рук Кисловой.
– Э, Анька… куда?
Аня обернулась: Катя стояла, чуть запрокинув голову назад, и смотрела на нее провалами глаз, из которых окончательно выветрилось все осмысленное.
Но эти глаза были не самым страшным, что смотрело на Аню в упор.
Потому что в руках Катерины был пистолет, и его черное дуло, подергиваясь, наплывало на Анино лицо.
Вероятно, он лежал у нее в заднем кармане джинсовых шорт. Так вот зачем она переодевалась – в халатике-то карманов не было.
– Погоди… – пробормотала Катя. – Стой тут! А вдруг ты меня натянула, прокатила на порожняке? И нет никакого Кирика, а просто ты наговорила что-то в трубку, чтобы…
– Катька, да ты что! Опусти пистолет! – подняв раскрытую ладонь, обращенную к вдове Кислого, заговорила Аня. – Я тебе выдала весь реальный расклад. Ну, хочешь, я пойду с тобой?
– Ты будешь ждать меня здесь, в этой квартире. А если ты меня обманула, – пистолет прыгал в Катиных руках, – то я не прощу тебе.
Она уже не владела собой, это было очевидно. Ну вот, мелькнула в мозгу Ани стремительная, как мгновенно передернутый затвор винчестера, мысль: нарвалась там, где опасности не ждала. Черт его знает, что придет в голову этой сумасшедшей вдовушке. И тем более – что будет, если ее запрут в этой квартире, а потом придет «вмазанная» крэком или обдолбанная коксом Катерина Михайловна и закатит неадекватное окружающей действительности шоу.
И прыгающий в ее исколотых бледных ручках пистолет – не самый хороший реквизит для этого шоу.
Так что надо выяснять все отношения сейчас.
– Хорошо-хорошо, все будет, как ты скажешь, – выговорила Аня. – Убери пистолет. Ты же сама говорила, что я тебе нравлюсь и ты можешь мне доверять.
Лицо Кати перекосилось в кривой усмешке:
– Я сразу поняла, что ты заявилась, чтобы разнюхать что-то… что-то… – Она не сумела подобрать слов и просто топнула ногой, как капризный ребенок. – Ты думаешь, я так просто тебе все и выложу, да? Не-е-ет, ты не так поняла. На Юрку мне на самом деле плевать, и то, что он сдох, это мне так, побоку. Срубили крота, ну так что? Если хочешь знать, я тебе сразу не поверила, когда ты сказала, что он с тобой спал. – Побелевшее лицо Катерины скрутила судорога, прыгнули вверх изломанные брови. – Он не мог с тобой спать. Потому что он со мной за последний год не спал ни разу. Он – извращенец. Он снимал на камеру своих друзей и подружек и дрочил на это. Он в ванной извращался… Поймает муху, оторвет ей ручки и крылышки, одни ножки оставит… а потом ляжет в ванну с пеной, высунет из пены свой хер да муху на него посадит. Она же не может в пену лезть и улететь тоже не может, вот и ползает по его залупе, а Юрка кайфует…