– Приму мучения адские со смирением агнца…
Мостовой выдернул Чистякова из-под стола и швырнул к выходу как котенка. Ольга смотрела на все это хулиганство, в которое превратили серьезный диспут, с презрением.
– Пошли на работу, ученик Сенеки, – хохотнул Борис.
– Сенеки, – проворчал Чистяков, потирая руку, – синяки теперь будут. От Сенеки.
– Будешь выеживаться, еще добавлю, – пообещал Боря.
Вызов прозвучал, как знак судьбы. Спасатели переглянулись и некоторое время молчали. Казачья, 12, ребенок на карнизе шестого этажа, технику выслали.
– А ведь это опять он, – произнесла Ольга, переводя взгляд с Игоря на Борю и обратно.
– Зуб даю, что он, – согласился Чистяков. – Мачеха с бабкой довели пацана. То-то они мне сразу не понравились.
– Закон природы, – неожиданно заявил Мостовой, ловко лавируя в потоке машин под звуки сирены на крыше.
– Ты о чем? – не понял Чистяков.
– Основной закон природы, – пояснил Борис, – закон причинно-следственной связи. Всякое явление будет иметь определенное следствие. Всякое явление имеет свою причину. Причина никогда не может быть только одна.
– Взаимосвязь всего сущего в природе, – кивнул головой Чистяков.
– Вот именно. Ребенок странный, потому что на это есть причины. Как видишь, и следствия одно интереснее другого.
– Слушай, Борьк, а какой там карниз? Я что-то не помню.
– Я помню, – ответил Мостовой не поворачиваясь, – под окнами по всему периметру здания проходит такая архитектурная деталь в виде карниза. Шириной, по-моему, сантиметров сорок. Я еще в прошлый раз подумал, что фасад слишком перегружен архитектурными излишествами.
– А как вы его снимать думаете? – спросила Синицкая.
– Что значит «как»? – не понял Чистяков, но тут до него дошло. – Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что пятилетний ребенок напуган, в состоянии сильнейшего стресса. Или оттого, что его на карниз выгнали, как вы считаете. Или оттого, что оказался на карнизе из-за своей непоседливости и любознательности, как я считаю. В любом случае все эти вышки и лестницы могут напугать его. Он может вас испугаться еще больше и сорваться вниз.
– Давайте, давайте, – посоветовал Мостовой, – развивайте теорию. Нам ошибаться нельзя. Все делать придется быстро и с одного раза. Речь идет о живом маленьком человечке.
– Давайте быть последовательными, – согласился Чистяков. – Ты, Оля, все-таки врач. Как ты оценила состояние мальчика в наш прошлый приезд? Ты ведь сейчас первая сказала, что речь идет наверняка о нем.
– Пока ничего не могу сказать. Пятилетний мальчик был напуган, это естественно, раз он застрял в кровати и не мог сам выбраться.