– Теперь ты, сынок, – тяжело дыша, проговорил священник. – Я сажусь на корточки, а ты встаешь мне на плечи. Придерживаешься за спинку кресла, а я встаю в полный рост. Потом хватаешься руками за край окна, а я толкаю тебя снизу. Понял?
Парень кивнул и приготовился. Хорошие ребята, похвалил или, скорее всего, приободрил самого себя отец Василий, спортивные и не нервные. В такой ситуации нервы – последнее дело. Второго парня удалось выпихнуть относительно легко, но дышать было уже нечем, а пол освещали только вспышки огня, отсветы которого попадали изредка внутрь. Один из отсветов пламени и осветил лежавший среди битого оконного стекла его нагрудный крест с порванной цепочкой.
– Спасибо тебе, Господи, – поблагодарил отец Василий, поднимая свой крест и засовывая его в карман спортивных штанов, – все в руках твоих, Господи. Спаси и сохрани!
Перекрестившись, священник быстро, как кошка, полез, цепляясь за ножки сидений, которые крепились уже не к полу, а к стене. Он вывалился из окна на бок вагона, и тут же в лицо ему полыхнуло огнем. Инстинктивно зажмурившись и отвернув лицо, отец Василий почувствовал запах паленого волоса. Он скатился по вагону и, сгруппировавшись, упал вниз во тьму. Пружинисто приземлился, но споткнулся о какую-то железку и ободрал себе локоть. К нему сразу же бросились люди с вопросами о самочувствии.
Первым делом отец Василий ощупал лицо и волосы на голове. Саднящей боли от ожога он не ощутил, а на ощупь вся его растительность вроде была на месте.
– Вы молодец, – похлопал священника кто-то по плечу, – последних вытащили. Теперь внутри никого не осталось.
– Ну и слава Богу, – кивнул отец Василий в ответ, и тут же заорал зычным голосом: – Отойдите все в сторону!
Он бросился к девушке в голубой железнодорожной рубашке, которая пыталась скомканным бинтом остановить кровь, хлеставшую из шеи мужчины, лежавшего на земле. Он хорошо знал, что это означает. У мужчины была перебита артерия на шее. Еще несколько секунд таких неумелых действий, и потеря крови будет несовместима с жизнью. Тут все решали буквально секунды. Отпихнув девушку с окровавленными бинтами в сторону, священник привычным движением нащупал на скользкой шее нужное место и прижал его пальцами. Кровь перестала выходить толчками, но мужчина уже лежал с закатывающимися глазами, а дыхание его было прерывистым и неглубоким.
С облегчением священник увидел, что сбоку, где, наверное, проходила какая-нибудь грунтовая дорога, замелькали фары нескольких машин. Заморгали синие «мигалки». Ну, вот и порядок теперь будет, с облегчением подумал отец Василий, повернувшись к девушке, которую только что так грубо оттолкнул.