Коренастая, приземистая женщина лет тридцати пяти с широким, курносым лицом, густо усыпанным крупными коричневыми веснушками, шла по улице, волоча за собой хорошенькую девочку со светлыми кудряшками и выразительными темными глазами.
– Ну и чего ты все упираешься, – приговаривала женщина, сердито дергая девочку за руку, – чего ты все время упираешься? Чего тебе там, медом, что ли, намазано? Сказала же я – идем срочно домой, обедать! Нет, это не ребенок, это сущее наказание!
– А там кошка! – жалобно возразила девочка. – Неужели человеку нельзя разочек посмотреть всего на одну на кошку?
– Дрянь помойная, а не кошка! – огрызнулась няня. – Я же сказала – домой пойдем, обедать!
– Да, – девочка чуть не плакала, – мы пойдем обедать, а кошка непременно убежит! Обед-то небось никуда от нас не убежит, у него ножек нету, а у кошки целых четыре!
– Никуда твоя помойная кошка не денется! – Няня еще сильнее дернула детскую ручку.
– Денется, денется! – приговаривала Даша, вертя головой и пытаясь не упустить из виду замечательную кошку. – И ничего она не помойная, а очень замечательная кошка, и мне так даже показалось, что у нее, может быть, скоро будут котята…
– Тебе мамочка что говорила? – обратилась няня к последнему, самому решающему аргументу. – Тебе мамочка говорила, чтобы меня непременно слушаться! А ты чего устраиваешь?
– Ничего я не устраиваю… – мрачно пробормотала девочка, – а только если там кошка…
Она могла бы ответить, что мама поменяла только за последний год пятерых нянь, и эта, теперешняя, тоже вряд ли надолго задержится. Но Даша не была похожа характером на свою стервозную мамашу, телевизионную ведущую Варвару Строганову, и поэтому только тяжело вздохнула, проводив взглядом замечательную кошку.
Няня прибавила шагу: она хотела успеть к началу любимого сериала, а до этого еще надо было накормить непослушную девчонку и чем-нибудь занять ее, чтобы не вертелась под ногами.
Вокруг сновали богатые ухоженные женщины, у которых не было никаких проблем, которым не приходилось ради заработка возиться с чужими капризными детьми.
Няня подумала, что, если бы у нее было хотя бы немножко больше денег, жизнь сразу бы изменилась. Она пользовалась бы дорогой хорошей косметикой, от которой ее неинтересное лицо сразу сказочно похорошело бы, как показывают в телевизионной рекламе, и немедленно появился бы на ее горизонте прекрасный принц на «шестисотом» «Мерседесе»…
В это время на пути озабоченной женщины возник интересный мужчина – худощавый, черноволосый, с узкими плечами и вкрадчивыми обходительными манерами.