«Понятно, – подумал Маркиз, – девочку оставил на попечение своей мрачной ассистентки. Но, судя по всему, девица там не одна: кто-то их поджидал в квартире, кто-то ответил на вызов домофона. Значит, нужно исходить из того, что в квартире, по крайней мере, два взрослых человека».
Лысый открыл дверь и изумленно уставился на девочку.
– Эй, Слизь, – прошипел он, поворачиваясь к узкоплечему мужчине, – мы так не договаривались! Ты не говорил, что это будет ребенок!
Слизь отодвинул его с порога, втолкнул в прихожую брюнетку с девочкой на руках, захлопнул входную дверь и только тогда проговорил, злобно скривившись:
– Какая тебе разница? Ребенок, не ребенок… с ребенком только проще, меньше возни!
– Ничего себе меньше! Ты скажешь тоже! Да с ней в десять раз больше заморочек! Сплошной геморрой! Ненавижу детей! На дух не выношу! Что я, нянька, что ли? И потом – ты же знаешь, как блатные относятся к похитителям детей? Особенно если с ней что-нибудь случится! Если, не дай бог, попаду на зону – мне не жить!
– А что ты каркаешь? – Слизь надвинулся на Лысого и угрожающе скрипнул зубами. – Что ты каркаешь, мразь? Кто здесь собирается на зону? Мы спокойно получим свое и разбежимся! И с девчонкой ничего не случится! Понятно? Я спрашиваю – тебе понятно? Твое дело вообще простое – сидеть тихо и делать все, что Стася велит! Ясно? Она у тебя будет командиром! Сидите здесь и ждите моего звонка!
– Она хоть жива? – Лысый покосился на девочку.
– Еще как жива!
Как бы подтверждая слова Слизя, девочка застонала и открыла глаза.
С трудом разлепив губы, она проговорила:
– Пить!
Андрей Николаевич сидел за письменным столом у себя в кабинете и рассматривал сидевшую в кресле невестку. Она ничуть не изменилась – те же круглые очочки, то же вечное раздражение во взгляде, то же недовольное выражение лица. Но изменился он. Раньше он рассматривал ее сквозь призму боли и ненависти, все время задавал себе вопрос, что было бы, если бы его сын не встретил эту стерву. Очевидно, все было бы иначе, сын женился бы на другой женщине. Разумеется, существует вероятность, что и в этот раз ему попалась бы не слишком хорошая жена. Но все же такой заразы, как Варвара, больше нет на свете, это Андрей Николаевич знает точно, так что, скорее всего, с сыном было бы все в порядке.
Да, но тогда не родилась бы Дашка, его любимая внучка.
Андрей Николаевич понял, что изменилось в нем. Раньше он, сам того не желая, рассматривал все же невестку как мать его внучки. Теперь это чувство исчезло. Перед ним сидела совершенно посторонняя женщина, которая осмелилась действовать в его доме как враг. Что ж, теперь у него развязаны руки. Так даже лучше.