— Чего же мне бояться? Охотников?
— О! Ты уже в курсе? Ну хотя бы охотников. Такие сопляки как ты поддаются ласковым уговорам светлых орденоносцев, их советам вроде «Не убий», «Не укради чужую кровь» и так далее — ты меня понимаешь. Если ты перестанешь быть сопляком и по-настоящему прочувствуешь всю древнюю силу, данную тебе почти безвозмездно, то убедишься: вампиры — это высшая каста. Жалкие людишки не смогут сравниться с ними! К слову, с чего это ты решил меня убить? Разве тебе не понравилась та ночь?
— Я не желаю быть вампиром и убью тебя!
Господи, ее смех начинал действовать мне на нервы с такой силой, что я, кажется, снова прокусил себе губу.
— Глупенький, ты решил, что моя смерть изменит тебя? Поверь, это не так.
— Я не собираюсь верить той, которая забрала все что у меня было!
— Да я забрала-то почти ничего! Подумаешь, пара грамм семенной жидкости…
— Что? — В виски мои ударила кровь. Я на мгновение потерял контроль над собой, но быстро спохватился, хотя ощущал сильный, почти непреодолимый гнев. Я шагнул к ухмыляющейся девице, приготовился рывком прыгнуть на нее, и тут заметил перед собой… Макса!
Сначала я не понял, как он мог оказаться позади девушки, тем более что комната не казалась настолько великой. Но потом до меня дошло… Я резко рванул в сторону, сграбастал девицу в свои руки и поднял над полом. Ее отражение в зеркале нелепо болталось в воздухе, ни на что не опираясь.
— Что это значит? — почти дьявольски прорычал я.
Девушка не выглядела испуганной и продолжала улыбаться, но я отбросил ее в угол, как только услышал голос позади себя:
— Это значит, дорогой мой коллега, что она не вампир. — В проеме стоял тот самый парень, которого я отправил в полет через коридор. Он стоял позади Макса и крепко держал его за плечи. — Я думал, тебе понравится твоя новая сущность, но ты оказался тряпкой.
Вампир горько сплюнул, покрепче ухватил моего друга и показал свои клыки — белые, длинные, как у акулы. Я испугался за жизнь Макса и хотел освободить его, но вампир покачал головой:
— Не рыпайся, дружок. Тебе ведь не хочется, чтобы этот человек пострадал?
— Тронь его, и ты труп! — прошипел я, сам пугаясь собственному гневу.
— В некотором смысле я и есть труп, — осклабился упырь. — Зато если ты осмелишься напасть на меня, то ждать тебе таких проблем, какие не сделают тебе даже охотники!
— Выйди на честный поединок, трус! — Я потряс кулаками. — Выйди и сразись как мужчина, не прячься за заложником!
— Трусов здесь двое: ты и твой приятель-человек. А драться с тобой мне западло.
— Отчего так?