Адриан и Марджори прожили свои жизни эгоистично и безответственно, и это еще мягко сказано. Все время их супружества они провели в Лондоне, щедро тратясь на дорогое жилье, модную одежду, роскошные украшения и развлекаясь тем, что проигрывали деньги, которых у них не было. Впрочем, и без азартных игр они постоянно были бы по уши в долгах. Небольшое состояние Адриана и собственность, унаследованная им от их отца, исчезли в первый же год. Но самым эгоистичным, что они когда-либо натворили, было то, что они привели в этот мир троих детей. Привели только для того, чтобы почти полностью ими пренебречь. Они погибли, оба, при разборке в игорном притоне. Леди Карлайл подозревала, что их гибель могла быть организована ростовщиками, которым они безнадежно задолжали.
Она ощутила вспышку застарелой злости на них, хотя, как предполагается, недобрых чувств к усопшим питать не следует. Как смели они жить так беспечно, когда у них были дети, о которых они обязаны заботиться. И как они посмели возложить на нее ответственность за этих детей.
Ее гнев усугубляла сопровождавшая его вина. Она не способна глубоко скорбеть по поводу смерти единственного брата. И не способна испытывать симпатию к невинным крохам, оставленным им. Она также осознавала тот факт, что они осложняли ее жизнь, и эгоистично – возможно, в конце концов, она не так уж отличалась от Адриана, – не хотела этих осложнений. Ее раздражало чувство вины, порожденное осознанием всего этого.
Бедные дети. Они были ее племянниками. Но она не чувствовала родства с ними, не чувствовала любви к ним. Она никогда не видела их. Они с Адрианом отдалились друг от друга вскоре после его женитьбы.
И почему детей навязали именно ей? У Марджори был брат – виконт Морси. Он богатый и влиятельный человек. И у него не один дом. Ему было бы проще простого забрать детей и никогда не ощущать бремя их присутствия. Но она готова поставить на все состояние, что он проигнорирует любое обращение, которое будет ему послано.
Ее губы снова поджались. Да, это в его духе – полагать, что кто-то другой будет заботиться о них. Он был высокомерным, циничным и жестокосердным человеком. Она поняла это много лет тому назад. Годами она избегала его, что было довольно легко, невзирая на то, что оба часто бывали в Лондоне. Похоже, и он старался ее избегать.
Впрочем, она бы проследила, чтобы он не увиливал от ответственности за детей. Она бы ему не спустила. Уж она бы потребовала, чтобы он выполнил свой долг.
Но гибло именно ее Рождество, а не его. Она всегда наслаждалась Рождеством в городе и круговертью светских развлечений. Вероятность того, что она вернется в Лондон как раз к какому-нибудь празднеству, была весьма призрачной. Особенно, если зарядит снег. Вполне возможно, она будет заточена в деревне на неделю или даже больше. Худшей доли она и представить не могла.