– Лучше было отдать формулу им, чем кому-нибудь другому, – сказала Линда.
– И что они с ней сделали бы? – спросил он. – Для чего использовали бы? Это взрывчатка, которая не похожа на обычный динамит. Ее можно замаскировать под что угодно, и никто ничего не заподозрит, пока бомба не взорвется. Зачем военным такая штука, как не для того чтобы убивать?
Его горячность поразила Линду. Даже ошеломила.
– И что ты собираешься делать дальше? – осторожно спросила она, глядя на него снизу вверх.
– Все, что необходимо, чтобы остановить это безумие, – заявил он. – Я заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать.
– И каким же образом?
– Я над этим работаю. Кое-какие меры я уже предпринял. Мне очень жаль, Линда, что ты оказалась втянутой в эту игру. Мне жаль, что погиб один твой друг, был тяжело ранен другой, и что все это произошло, когда вы охраняли меня.
Этим его словам она поверила. Все остальное под вопросом, но его сожаления прозвучали искренне.
– Расскажи мне о том, что случилось той ночью, – снова попросил Тони. – Пожалуйста.
– Я никому об этом не рассказывала. То есть мне, конечно, пришлось писать отчет, давать показания. Но сейчас я хочу забыть об этом.
– Вряд ли тебе это удастся.
– Возможно, не удастся, – согласилась она. – Все слишком изменилось после той ночи. Я сама стала другой.
– И ты во всем обвинила меня, – мягко сказал Тони. – Ты меня возненавидела.
– Да, то есть нет, не совсем так… – Она хотела объяснить, но не находила нужных слов. И дело не в нем, а в ней самой. Она возненавидела его, потому что это было самое простое. Если бы не было никакой формулы и никакой секретной лаборатории, то Том остался бы жив, а Генри не был бы тяжело ранен.
Линда повернулась на бок, спиной к Тони. Он присел на край кровати и ласково положил ей руку на плечо.
– Не переживай из-за этого. Можешь продолжать ненавидеть меня, если тебе от этого легче. Я не буду больше спрашивать тебя об этом. Мне действительно жаль, что все так случилось. Если бы я мог что-то изменить, я бы сделал это.
– Сейчас это кажется легко, правда? – вздохнула Линда. – Когда знаешь, что произошло на самом деле. Если бы можно было предвидеть события, все было бы иначе.
– Возможно, – уклончиво ответил Тони, поглаживая ее по плечу.
Линда закрыла глаза. Его прикосновение утешало, успокаивало. Она не подозревала, что мужская рука может быть такой мягкой, может приносить такое непостижимое умиротворение, прогонять прочь тревогу и одиночество. Ей хотелось повернуться к нему. Ей хотелось большего. Но вместо этого она тихо сказала:
– Я устала, Тони. Я так устала от всего.