– Ты был дружен с ними? – Линда задала этот вопрос только для того, чтобы перевести разговор на какую-нибудь более безопасную тему, чем причина ее слез.
– Всякое бывало, – сказал он. – Не так дружен, как мне хотелось бы. Дело не во мне, просто так складывались обстоятельства.
Линда сразу поняла, что он имеет в виду. Его мать умерла, когда он был ребенком. Он был так же лишен полноценной семейной жизни, как и сама Линда.
– Мне всегда хотелось иметь сестру, – со вздохом сказала она.
– У тебя нет сестер?
– Нет.
– А братья?
– Тоже нет. Мы жили вдвоем: я и генерал.
– Генерал?
Она снова проговорилась. Проклятье!
– Мой отец, – неохотно пояснила Линда. – Моя мать умерла, когда я была маленькой, а отец больше не женился. Поэтому нас было только двое.
– Моя мама тоже умерла, – сказал Тони, поглаживая Линду по спине. – Она была совсем молодой. Я ее почти не помню.
Разумеется, не помнит. Ему было всего два года.
Боже, что он сделал с ней? – подумала Линда. Почему она сидит здесь, прижавшись щекой к его плечу, и всхлипывает, как какая-нибудь слабохарактерная дурочка. С ней никогда такого не случалось. Этот парень заставляет ее разрываться на части, он убивает ее своей добротой, душит теплом и заботой.
– Проклятье! – вырвалось у нее.
Тони в ответ лишь крепче прижал ее к своей груди.
Ей хотелось сказать ему, что она никогда не была такой, как сейчас. Она никогда не нуждалась ни в чьем утешении. До тех пор пока не появился он. Пока он все не разрушил. И продолжает разрушать сейчас.
– Не надо так хорошо относиться ко мне, – сказала Линда, понимая, что ее слова звучат ужасно глупо.
– А как ты хочешь, чтобы я к тебе относился? – откликнулся он с готовностью выполнить любой ее каприз.
– Никак. Я хочу, чтобы ты никак ко мне не относился. – Лучше бы его вообще не было рядом. Пусть бы он оказался где-нибудь на другой планете. Он опасный человек, еще более опасный, чем она сама. Он сумел заставить ее поверить ему – поверить во всю эту притворную заботу и нежность. И даже зная, кто он такой, она не смогла устоять. – Просто оставь меня в покое, – жалобно пробормотала она.
Линда презирала слабость в других и ненавидела в себе. Она всегда думала, что генерал вытравил из нее последние остатки слабости, но, оказывается, ошибалась. И вот сейчас, в самую неподходящую минуту, слабость парализовала ее, лишила возможности действовать так, как предусматривал план.
Все, что от меня требуется, это возненавидеть его, сказала себе Линда. «Я ненавижу Тони. Ненавижу», – несколько раз повторила она про себя. Бессмысленное занятие – тихо всхлипывать на широком мужском плече и при этом пытаться убедить себя в том, что обладатель этого плеча тебе ненавистен.