Легкая дремота, наконец, начала обволакивать его сознание. Мысли сделались вязкими и тягучими, как мед.
И он снова увидел себя в древнем святилище, в котором не было идолов. Утоптанная ровная площадка под открытым небом была огорожена частоколом, сплошь увитым цветущими растениями. Дмитрий стоял на коленях возле волхва и тот, возложив на его голову ладони, что- то говорил ему. Но Дмитрий не мог разобрать его слов. И лишь чувствовал одурманивающее тепло заскорузлых старческих ладоней. Видя свое бессилие, старец горестно опустил плечи и некоторое время стоял, раскачиваясь, как человек в безысходном горе. Потом, взяв в руку посох, стал показывать Дмитрию на каменные плиты, и тот увидел высеченные на них письмена. Рунический строй, который он не знал, но подумал, что надписи можно расшифровать.
Тогда старик вывел Дмитрия за ограду, и он увидел, что святилище находится на холме. Они подошли к месту, где был насыпан белый мелкий песок, подобный тому, который покрывает Куршскую косу в Литве, образуя настоящие дюны. Все тем же длинным посохом волхв принялся рисовать на песке изображения. Дощечку с письменами, горы, несколько елок и камень. Ткнув в него концом посоха, описал в воздухе полукруг, и Дмитрий подумал, что камень больших размеров.
Он взглянул на старца. Набежавший с моря ветер развевал его длинные спутанные волосы и всклокоченную бороду. Он был так худ и изможден, что сквозь холщовую его одежду светилась лишь одна бестелесная оболочка. Но глаза волхва теперь источали радость. Он что- то быстро заговорил, вскидывая руки и очи к небесам, по- видимому, благодаря их за чудо, ниспосланное им, — понимание.
Какой- то толчок заставил Дмитрия открыть глаза. Любой человек видит по ночам сны, но, проснувшись утром, большинство из них безвозвратно забывает. Но если его разбудить во время сна, он будет помнить все до мельчайших подробностей. Дмитрий задумался. Опять этот навязчивый сон. Неужели его разбудили специально, чтобы он осмыслил увиденное?!
В этом сне явно проглядывала символика образов! Дощечка с письменами — разумеется, знания. Горы и елки — пейзаж, антураж. Как, вероятно, и камень. Нет. На камнях в храме были рунические знаки, которые он не понял. Возможно, эти камни связаны между собой. Старик явно давал Дмитрию подсказку!
И опять накатили волны чужого воздействия. Дмитрия тянуло в тайгу, за пределы лагеря, и эту тягу невозможно было объяснить ничем обыкновенным. Тянуло так сильно, что хотелось все бросить и бежать туда, навстречу непонятному, которое магическим образом было связано с вещими снами. Что его там ждало, он не знал, но был уверен, что его призывают не напрасно. Быть может, в тайге берет начало ручеек его судьбы, который приведет Дмитрия к пониманию своего предназначения.