Следует, однако, соблюдать осторожность и отпуска по обустройству новых владений выдавать постепенно, чтобы не допустить единовременного чрезмерного оттока ваших сторонников из армии и флота.
Таким образом, мы обопремся на нижнее и среднее звено офицеров и чиновников, для которых все желающие вернуть конфискованное будут приравнены к желающим отобрать у них полученные земли и усадьбы, — закончил Великий князь и замолчал, сложив руки на животе.
— Быть может, стоит заодно ввести единый налог на землю без учета сословных различий? — поинтересовался я.
— НЕТ!!! — хором раздалось с двух сторон.
— Так я же предлагаю не сразу. Скажем, через годик или два и с послаблениями для дворян на государевой службе или ведущих хозяйство самостоятельно и штрафами для бездельников, — поспешил исправиться я.
— Давайте обсудим этот вопрос спустя год, Ваше Величество, — ответил мне дядя. — Сейчас нам бы задуманное воплотить.
— Полностью поддерживаю Его Императорское Высочество Константина Николаевича, — тоже признал тему несвоевременной Игнатьев. — Предлагаю лучше обдумать, как быть с общественным мнением в Европе. То, что в России станет совершенно не до Царства Польского, это бесспорно, но Европа накинется на нас с удвоенной силой.
— Мы что, совсем не можем повлиять на это чертово европейское общественное мнение? — горестно спросил я.
— Можем, но ненадолго. Пользуясь исключительно вашей трагедией, — «порадовал» меня граф. — Через месяца два, как раз во время разгара польских конфискаций и как следствие волнений, тон британской прессы сменится с сочувствующего на осуждающий, и пиши пропало.
— Они не осмелятся начать войну с нами![12] — возразил я. — Британия никогда не полезет в добрую драку в одиночку, ей нужен союзник с сильной армией, — начал перечислять аргументы я, загибая пальцы. — Наполеон III уже отыгрался за поражение своего тезки и потешил самолюбие в Крымской кампании. Пруссия, ведомая Бисмарком, никогда не ввяжется в такую авантюру. Австрийской империи хватит своих проблем на ближайшие годы. Османская империя безнадежно больна, ее уже давно заботит больше удержание своих земель, чем посягательство на чужие. И кто остается? Безнадежно слабые и разрозненные итальянские королевства или Швеция, которая никак не может забыть перехода нашей армии по льду Ботнического залива?
— А кто говорит о войне? — спокойно спросил, выслушав мои аргументы, министр внутренних дел. — В полной политической изоляции тоже нет ничего хорошего.
— Уж с этим я как-нибудь разберусь. Есть у меня парочка идей по данному вопросу. Ничего особенного, — поспешил успокоить я насторожившихся Игнатьева и Великого князя. — Я проведу параллель с усмирением Ирландии Оливером Кромвелем