— Четвертый отдел архива Его Императорского Величества завершил первую фазу операции, — продолжил доклад граф. — Арестовано пять тысяч наиболее влиятельных и богатых шляхтичей. Отдел целиком занят работой с этими заключенными и не справляется с потоком пленных, поступающих от армии. Организовано пять спецлагерей, в которых содержится почти восемь тысяч пленных и арестованных. Ваш приказ придать четвертому отделу пару казачьих полков, расположенных в Польше, пришелся весьма кстати. А то пока еще донцы и кубанцы отмобилизируются, пока прибудут…
— Чью сторону занимают крестьяне? — выждав паузу, поинтересовался я у Зубастого Лиса.
— Практически исключительно нашу. Мы постарались довести до их сведения, что наша благодарность за помощь непременно выразится в десятой части конфискованного имущества. Особенно это важно на австрийской границе, перекрыть наглухо которую мы просто не в силах. Там наши предложения щедры, как нигде. Мы предложили пятую часть имущества, найденного при нарушителе границы золотом, и сразу. Уходящие со всеми сбережениями через границу шляхтичи станут лакомым куском для тамошнего крестьянства. Для принятия этих мер в четвертом отделе пришлось даже создать отдельный департамент, — граф замолчал.
— Ну что же, все не так плохо, как могло бы быть, — заключил я.
— Да какое там не плохо! Все только начинается! Когда сойдет снег, нападения участятся. Шляхта потянется в леса, — не поддержал моего оптимизма Игнатьев.
— Справимся! Должны справиться! — Я легко хлопнул по столу ладонью. — Казачьи полки твоим парням в помощь подойдут — сразу легче станет.
— Быстрей бы, — недовольно буркнул граф. — Да и одних казачьих полков будет мало, — печально кивая головой, продолжил выражать пессимизм он. — В свете последних дней становится очевидным, что расширение штата, которое мы провели три месяца назад сразу после дела об интендантах, совершенно недостаточно. Четвертому отделению нужны люди, люди и еще раз люди. — Начальник четвертого отдела замер в ожидании моей реакции.
— Откуда я их вам возьму? — развел руками я. — Мне жалуются, что из жандармерии вы вытянули кого только можно, а департамент полиции министерства внутренних дел просто стоит на ушах. Валуев уже не раз выражал мне свое недовольство таким положением дел.
— Ничего, — усмехнулся Игнатьев. — Это они просто заблаговременно засуетились, чтобы и вправду без людей не остаться. Есть у них люди, есть. Знаю, — снова усмехнулся граф. — Да и часть людей я им все же верну. Пусть через год или два, но верну, — прибавил он. — Принимать же ко мне сейчас неумех просто смерти подобно. Моим людям нужна помощь, а не еще одна головная боль! В конце концов, вы сами настаивали на таких массовых арестах, — видя, что я молчу, прибавил Игнатьев.