"Нет", — девочка тряхнула собранными в высокий хвост волосами и продолжила сосредоточенно перетирать содержимое тарелки. Но этот жест не убедил родительницу.
Последние три дня ощутимо похолодало и, почти не переставая, шли дожди, поэтому маленькая непоседа запросто могла простудиться — если мама ещё и могла уследить, то вот домработница, исполняющая и функции няни, хотя бы в силу довольно преклонного возраста просто физически не могла поймать егозу.
— Понятно, открой рот, — Нешка немного успокоилась, коснувшись губами лба дочери — кожа была нормальной температуры.
Марина строптиво покачала головой, не желая показывать горло.
— Чем дольше ты упираешься, тем сильнее мы опоздаем.
"Я не хочу идти в сад", — кроха опустила глаза в тарелку и поджала дрожащие губки.
— Почему?
Девочка ничем не показывала, что вообще слышала вопрос матери.
— Солнышко, если тебя кто-то обидел, скажи.
Марина затеребила край мятно-зеленой плиссированной юбочки и, неохотно посмотрев на Агнессу, стесняясь, показала:
"Один мальчик дразнится".
— Что он говорит? — Нешка погладила упрямому подбородку дочери.
"Что у меня нет языка, поэтому не умею говорить. Я показала Коле язык, а он пожаловался воспитательнице, что я дразнюсь. И меня поставили в угол".
— А ты показывала язык, желая подразниться, или доказывала, что он есть?
"Не знаю".
— Заинька, ты не права, воспитательница поступила так, как нужно. Неважно, зачем ты это сделала, но так поступать нельзя. Ты же девочка, значит, должна хорошо вести и никому язык не показывать, — Агнесса пересела на диванчик рядом с дочкой и отодвинула то, что ещё недавно было завтраком крохи. — Ты же могла это написать в блокноте.
"Он не умеет читать. А я не могу говорить…" — последний жест получился немного смазанным, потому что Маришка шмыгнула носом и кулачком вытерла скатившуюся по гладкой щечке слезинку.
Нешка пересадила дочь к себе на колени, прижимая мокрое личико к груди и стараясь не разреветься самой. Несмотря на врожденную травму, её девочка была сильным человечком и очень редко плакала, поэтому каждая прозрачная капелька, повисшая на кончиках длинных, загнутых ресниц била по самому больному, заставляя судорожно сдерживать дыхание и сжимать зубы, но не упрощать все то, через что приходилось переходить её солнышку. Агнессе дико хотелось одним махом разобраться и с этим мальчиком, и с воспитательницей, но это был материнский инстинкт, настолько сильный и острый, что девушка, в случае опасности, была готова загрызть того, кто сделает больно Марине.
Разумом же Неша понимала, что проблемы это не решит. Да, сегодня она добьется того, чтобы этого Колю исключили из дочериной группы, а что дальше? Завтра там появится Саша или Петя, и все начнется сначала? Как ни мучительно было так поступать с собственным ребенком, но Маришка должна научиться правильно себя вести и уметь постоять за себя. Хотя бы поведением, раз не получается делать это словесно. С физической силой тоже определенные трудности — как и мама, девочка была очень хрупкой и тонкокостной, и инструкторы просто не решались начинать занятия, боясь повредить маленькой куколке.