— Да уж, лейтенант, заявились вы с шиком, ничего не скажешь, — изрек он, возвращая документы.
— Я этого не планировала, сэр, уж поверьте.
— Вас хочет видеть полковник Сэллинджер, — начальник Гражданского испытательного авиацентра. «Должно быть, — не без горечи подумала она, — чтобы дать мне под зад коленкой за подобный высший пилотаж». Сэллинджер был от нее не в восторге во время пребывания Николь здесь в роли вице-командира при Гарри Мэконе, с жаром во всеуслышание протестуя против особого обхождения, как он считал, которым удостаивал Николь его друг.
— Сперва я предъявлю на нее свои права, майор, — возразила врач. — Боссу придется подождать, пока мы ее подлатаем.
— А что будет с моим «Бароном»? — поинтересовалась Николь, и майор обернулся к коренастому человеку с обветренным лицом и лычками старшего сержанта на погонах комбинезона.
— Что скажете, Кастанеда?
— Посадка была жестковата, майор, — с мягким испанским акцентом отозвался тот, сидя на корточках под двигателем, — но эти старые звери рассчитаны и не на такое. Мы без труда докатим его до ангара и затащим на стапеля, а уж после похлопочем о нем.
— Спасибо, Рей, — сказала Николь. Тот пожал плечами и уверенно улыбнулся, словно в предвкушении удовольствия.
— Майор, — проговорила врач, — если у вас больше ничего нет, то мы с лейтенантом тронемся.
— Забирайте ее, Адани. Но как только вас приведут в порядок, лейтенант, неситесь в кабинет полковника Сэллинджера на всех парах, ясно?
Николь заставила себя вытянуться в струнку и стремительно вскинула руку в салюте. Майор ответил тем же. Она подождала, пока он вернется в машину и умчится, а после пробормотала:
— Его-то какая муха в задницу укусила?
— Середняк на служебной лестнице, — рассмеялась докторша, — потративший массу времени и сил, чтобы добраться до нынешних высот…
— И недолюбливающий юных сорвиголов, якобы нащупавших более быстрый путь к успеху?
— Я этого не говорила.
— Если бы он только знал!.. — тряхнула головой Николь.
Лишь много позже, когда шок сменился болью, лишь отчасти приглушенной простейшими медикаментами, Николь начала излагать случившееся, собирая воспоминания по кускам, составляя из разрозненных фрагментов последовательное, связное целое.
И тогда ее охватил гнев.
Она находилась именно там, где должна — на трассе, по плану, следуя по графику, заявленному и одобренному еще за неделю, и наверняка была отмечена, если не на экранах местных региональных Центров, то в Главном региональном графике уж наверняка. А какой-то головотяп, сукин сын, выскочил, как черт из табакерки, откуда-то сзади-снизу, где даже ее бортовой радар не имел ни малейшего шанса засечь его, вымахнул из-за гор, скрывавших его от всех наземных радаров, и с ходу подшиб ее ударной волной, едва не отправив к праотцам.