Время определяется здесь не тиканьем часов, а шумом дождя и солнечным светом, час или месяц — мерила неизвестные. В ритме сбора риса течет и история, направляемая отнюдь не волей правителей, не приездом и отъездом иноземных послов и даже не падением империй. Впрочем, время — не слишком важный фактор и для многих городских жителей.
От Бангкока до Чиангмая 700 километров; автобус мчится на север мимо храмов и развалин древних дворцов, мимо рисовых полей и полицейских постов, в места, где зеленые холмы возвещают о близости Гималаев. Терпеливые крестьяне, которые трудятся на полях, не имеют ничего общего ни с опием, ни с контрабандистами. Богатая и смиренная низменность сменяется строгим, бедным и беспокойным краем гор, где малоплодородная почва и капризы природы способны загнать целые семьи в костлявые объятия голода.
Там, где не растет рис, выращивают мак.
— У вас есть свободные комнаты? — спросил я китайца.
В общежитии ХСМЛ[3], судя по названию предназначенном для христианской молодежи, сразу бросалось в глаза, что добродетель обходит этот дом стороной так же, как и христиане. Но китайца, который взял его в аренду, такие мелочи не волновали. Впрочем, и меня тоже. Дело в том, что этот крошечный отель я выбрал не случайно.
В Чиангмае, который называют ключом к «золотому треугольнику» и где торговля наркотиками почти полностью в руках китайцев, подобные отели служат местом, где соприкасаются щупальца купцов и заказчиков — неуверенно, почти что вслепую. В отелях и ночлежных домах обе стороны могут неделями настороженно приглядываться друг к другу, преодолевая — с помощью случайных на первый взгляд словечек и фраз — взаимное недоверие. Дешевые бунгало и гостиницы типа «Солнечный дом» или «Орхидея» показались мне неподходящими для моих целей: в них слишком много иностранцев. Отель «Бан Рим Пинг», напротив, носил слишком местный характер. Я искал китайцев.
— Желаете отдельную комнату или совместную? — спросил хозяин и молча меня оглядел.
— Отдельную комнату, — ответил я.
Спокойнее, если в ваше отсутствие никто не будет рыться в ваших вещах.
Общежитие — два низких деревянных домика с общей столовой — находилось на боковой улочке неподалеку от улицы Мани Нопарат; кругом деревья, тишина. В стеклянном бачке, похожем на аквариум, бурлит охлажденный апельсиновый сок. В большом холодильнике с висячим замком всегда найдутся жестянки с пивом и кока-колой. В плетеных креслах развалилась обычная публика: студенты, проводящие здесь затянувшиеся каникулы, бродяги со всего света, двадцатилетние юнцы и девицы, скопившие денег, чтобы здесь, в Азии, немного покуролесить.