Я вынул из стола свернутые в трубку бумажных листы, два здоровенных, тяжелые даже на вид кошеля, и положил перед ними.
Оба они переглянулись, затем посмотрели на меня чуть ли не возмущенно, и Амин протянул:
— Командир!..
Когда-то я сам просил их так меня называть, господи как же это было давно…
— Так, парни, — начал я, вставая из-за стола. Хотя трудно назвать Ворона парнем, он старше меня, и ему уже далеко за сорок. Но разве в этом дело? — Уж не думаете ли вы, что я пытаюсь купить ваше молчание? Нет, на самом деле все далеко не так. Это, — и я указал рукой на лежавшие перед ними кошели с золотом и указы о присвоении дворянства, — моя благодарность за то, что вы пошли за мной, даже не спрашивая, куда и зачем. Пошли, не оговаривая плату за риск, не требуя гарантий того, что в случае неприятностей я прикрою вас своим именем. Просто пошли со мной и все…
Парни из Доренса вернулись из Агнальских гор примерно через месяц после этих событий. Они привезли весть о том, что все обитатели Стелом Хейста уничтожены, а сам он полностью разрушен. Еще они привезли с собой забальзамированное тело Эриха Горднера, погибшего при штурме замка, что представлял собой Стелом Хейст, чтобы похоронить его на доренсийском кладбище.
'Достойная смерть, — размышлял я, глядя на то, как тело Эриха опускается в могилу. Горднер, по рассказам диверов, сделал то, чему все время учил своих учеников — пожертвовал собой, чтобы спасти нескольких из них. — И все же зря я тебя отпустил'…
Самое странное во всей этой истории было то, что мне так и не удалось выяснить личность человека, чье лицо показалось мне знакомым среди тех, кого приходя в сознание, я видел вокруг себя. Какого бы я не спрашивал: кто мог находиться тогда у моей постели, люди пожимали плечами, перечисляли поименно, но все безрезультатно. И даже Коллайн не смог узнать ничего, когда я попросил его о помощи в розыске этого человека.
Странно, я ведь определенно видел его раньше, его лицо было хорошо мне знакомым, но я так и не мог вспомнить, кто именно это был.
Или этот человек являлся частью моего бреда, вызванного ядом в ранах?
Я сидел, задумавшись, в очередной раз пытаясь ответить на, казалось бы, совсем несложный вопрос: почему денег всегда не хватает, сколько бы у тебя их ни было? Ладно, когда идет война, там не до положительного баланса между приходами и расходами. Ладно, послевоенное время, когда экономика все еще переживает ее последствия. Но Империя не воевала уже добрый десяток лет, даже пограничных конфликтов не было. Нет, есть в этом мире вещи, моему уму непостижимые.