— Ты здесь? А Анечка крепко заснула. Даже глаза не открыла, когда клала ее в кроватку. Мне днем с трудом удается ее уговорить поспать, а у тебя на руках сама заснула.
— Да я здесь не при чем, Наташ. Она сама хотела спать, да тут еще так намаялись с ней, с этим боданием. Вот и сморило ее.
— Хорошо-то как! Смотри, какой красивый лес вдалеке! И тепло еще. Ты что задумался, Жень? — Наташа щекой прижалась к его плечу.
— Где в Мирове есть фотоателье, где смогут срочно сделать фотографии на матовой бумаге? — решился начать разговор Потураев. Наташа, не отрываясь от его плеча, спросила:
— Какую фотографию? Для чего?
— На загранпаспорт, — глухо ответил Евгений.
Наташа отпрянула от него и прошептала:
— На какой загранпаспорт?
— Ты только не волнуйся, Наталь! Меня посылают в Афганистан. Отъезд уже скоро — послезавтра. Подожди! Ты чего? — Потураев подхватил обмякшую жену.
— Дорогая моя! Ну чего ты? Не надо! Успокойся!
Он прижимал Наташу к своей груди и ладонью тихонько поглаживал ее по спине. Вот этого он и боялся. В своей жизни и службе он много чего уже не боялся, а вот к этому никогда не привыкнешь.
— Я еду не один, впятером мы туда едем. Да и страшного ничего нет. Ты же сама мне рассказывала, что показывали по телевизору — наши там стоят дома, детские садики, деревья, говорила, сажают.
— Как же мы с Аней без тебя, Женя? Как мы одни здесь останемся? Я и не работаю пока. Нельзя ли было отказаться, Женя? У нас ведь маленький ребенок. Что, они не поймут? Сходи, Женя, попроси комбрига найти тебе замену Мы же с Аней от тоски по тебе пропадем, — с продыхом глотая слезы и заикаясь сказала Наташа.
Потураев чуть сильнее сдавил ее в своих объятиях. От слов жены у него тоже запершило в горле.
— Ладно, Наташенька, успокойся! Ты же меня знаешь — не пойду я никуда просить о замене. Эти два года пролетят быстро, соскучиться не успеем. А уже потом, точно, никогда расставаться не будем! Не будем же? Всхлипывая, Наташа, проговорила:
— Не буудем!
Они зашли в комнату и сели на диван. Женя левой рукой обнимал Наташу за плечо, а она припала к нему на грудь.
— Когда уезжаешь? — тихо спросила Наталья.
— Послезавтра сбор во Львове, в штабе округа. Оттуда летим самолетом в Ташкент.
Наташа уже ничего больше не спрашивала. «Да что это за жизнь такая? — думала она на груди у мужа. — За два года после женитьбы и полгода не были вместе. То переезд, то дежурства, то зимние, то летние лагеря. Аня маленькой его только по шинели узнавала. А сейчас вообще разлука на два года. Когда же жить-то?»
И от жалости к себе, к мужу и дочери она тихонько заскулила, не вытирая обильные слезы. Молчал и Женя. Ему тоже нелегки эти минуты и будущее расставание с семьей.