Старатель повернул голову к попутчикам:
– Он ведь специально одну из шавок в «печку» бросил, понимал, что мы ослепнем, когда она погаснет. А он поможет псам видеть нас в темноте, считывая наши мысли. Если бы не ты, Мэг, он бы нас по одному перегрыз.
Долл и Мэг стояли сзади, никак не комментируя слова Монгола. Не верилось, что на столь хитрый план способен этот маленький комок шерсти с едва открывшимися глазами.
Монгол вернулся к щенкам:
– Значит, твоя мамка согрешила с прародителем тех чернобыльцев, что живут теперь. Ты бы тоже мог стать вожаком, если бы не попал в мешок…
– Оставь их, Монгол, – попросила девушка. – Они нам больше не помешают.
– Они все равно погибнут, когда падет контур.
– Оставь их. Они имеют право на шанс.
Выстроив всех в цепь, Крюк погнал команду на север, пообещав привал через пятьсот метров. Порою лес был настолько густой, что через него приходилось в буквальном смысле слова продираться, рассекая переплетенные ветки и длинные листья ножом. Следов, оставленных дозорными «братства», Крюк не заметил – ясное дело, никто не догадывается, что можно пройти через выжигатель здесь, оттого эту территорию должным образом и не охраняют.
И все-таки кое-что Крюка беспокоило. Интуиция еще не кричала, но уже медленно скребла по сердцу: беги! Беги сломя голову! Крюк так бы и сделал, пока лимит везения не исчерпан, даже «братья Зоны» не выловят его на собственных землях, но тогда не будет выполнен контракт, а такого допускать нельзя – за это Зона накажет.
Через полкилометра Крюк вывел группу на край лесополосы, где собирался устроить привал: дальнейший марш-бросок без предварительной подготовки был невозможен, да и подход к Янову был запланирован только к вечеру, чтобы не торчать лишнее время под носом у сектантов.
Желтое поле впереди пересекала линия электропередачи, тянувшаяся от ЧАЭС в сторону железнодорожного полотна, провода давно скрутили охотники за цветным металлом, в начале двадцать первого века их не пугали ни радиация, ни озверевшие, но тогда еще обычные кабаны. А опоры выдержали – проржавели, покосились, обросли ржавыми волосами и колючим пухом, но выдержали. Теперь они возвышались над пожелтевшей травой, словно кресты над могилами.
Около одной из них притулилось узкое трехэтажное здание, подобное силовым подстанциям, построенным в Чернобыле. Типовое строение покосилось под гнетом прожитых лет – пара узких окошек на верхотуре, выщербленная крыша, серые стены без штукатурки, над левым крылом сохранилась мачта антенны, но самой антенны не было, тоже пошла на цветмет.