Дрейк налил себе еще вина (он никак не мог поверить, что видит не набивший оскомину яркий свет лабораторных ламп, а мягкую полутьму собственной гостиной) и растянулся в кресле с бокалом в руке.
Ди.
Он тянулся к ней, едва удерживался от того, чтобы не прыгнуть следом, но понимал, что еще не время и что должен отдохнуть сам. Силы на исходе, развоплощение – сложный процесс. А что, если решение о воссоздании Фурий из ДНК никогда не было бы принято? О таком нельзя было даже подумать…
Хуже всего, что Дрейк, несмотря на усталость, вдруг почувствовал крайнюю степень физического возбуждения и даже зарычал от возникшего в паху непривычного ощущения. Положил руку на причиняющее дискомфорт место, легонько сжал его, медленно втянул и выпустил из легких воздух.
О, да! Тело знало. И оно хотело.
Начальник сел в кресле, отпил вина, покачал головой и хрипло рассмеялся, чувствуя себя человеком больше чем когда-либо. И, боги, ему это нравилось! Несмотря на присутствие сомнений и страхов, человеческая сущность не была плохой, скорее, наоборот. Да, где-то слабая, да, в чем-то неидеальная, но, черт возьми, такая притягательная.
Комбинация из вина и усталости, крушила остатки контроля над эмоциями. И все же Дрейк отставил бокал, вытянулся в кресле и постарался расслабиться. Напряжение в паху не уходило, а все потому, что он не мог избавиться от мыслей, как коснется ее лица, ее нежной кожи… как будет исследовать ее медленно, миллиметр за миллиметром, не пропуская ни единого участка, он наверстает все, что упустил за эти столетия.
Только бы дождаться…
Рассвет, пробившийся в окна несколько часов спустя, застал Начальника спящим на том же месте, в кресле. Рядом, на столе, стояла опустевшая бутылка вина.
«You gotta move on
you better believe it
And you`ll find out this is the time of your life
You gotta move on
you better believe it
You can be sure this is the ride of your life»
(E-type «Here I go»)
Весь день я бесцельно бродила по родному городу – по бульварам и проспектам, по дворам и аллеям, вдоль дорог, автобусных остановок и пыхтящего потока машин. Смотрела в лица людей или же мимо них, зачастую сидела на лавочках, почти ничего не ела и беспрестанно утопала в философских размышлениях об устройстве мира. Поначалу я чувствовала себя чужой, слишком отличающейся в своих желаниях и суждениях от большинства, но постепенно апатия, преследовавшая меня с ночи, начала спадать.
Впускали и выпускали взбудораженных пассажиров скрипящие двери автобусов, силились урвать лучшее место на парковке перед магазином водители, открывались и закрывались двери магазинов – дешевых и дорогих. Людской поток плыл, жил, перемешивался, волновался и спешил. С работы, на работу, по домам, детским садам, учебным заведениям или из них. Кто-то делился проблемами, кто-то новостями, кто-то шутками, кто-то просто молчал, погруженный в себя.