Я потянула за черную рубашку.
– Вставай с пола.
Он сидел неподвижно, раздавленный осознанием предательства. Наверное, пережить утрату было легче, чем впустить мысль о том, что твоя любовь не погибла, а просто равнодушно отвернулась от тебя, ушла следом за другим.
Чернота клубилась вокруг его тела – я не видела ее, но ощущала. Боль резала его на части, чувство вины изъедало горстью червей, безнадега и отчаяние вынимали и высасывали жизнь. Оставить одного – пропадет, умрет изнутри, хоть и останется живым снаружи.
Я закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула, ощущая себя единым целым со своей Сущностью, которая снова проснулась и неторопливо подняла веки. Кровь забурлила силой, эмоции схлынули, тело налилось теплом. На короткий момент я ощутила прилив необыкновенного счастья и умиротворения, полного и единого баланса с собой и миром. Перевела взгляд на руки – они светились.
Удивленно рассматривая сияющие желтым светом руки, я вдруг поняла: Сущность – она не отдельно, она и есть – Я. Я всегда была ей, а она мной. Сущность – это вера в себя и собственные силы, это отсутствие страха, это знание, что ты умеешь и можешь, а главное, желаешь действовать. Сущность – это понимание того, что все законы относительны, что любой из них придет в соответствие с твоими желаниями, стоит лишь поверить в это. Балансу не нужны эмоции, силе нужно отсутствие мыслей и открытая дверь. Творец становится Творцом лишь тогда, когда безоговорочно верит в себя. Именно тогда рождается энергия гармонии, энергия любви, именно тогда ты становишься Богом своего собственного мира и тогда способен изменить его.
– Встань, – мягко приказала я сидящему на полу мужчине.
Баал молчал; через секунду его голова дернулась, затем лицо повернулось ко мне.
– Сядь на диван. Я поговорю с тобой.
В этот момент «Я» означало что-то другое. Что-то спокойное и древнее, что-то знающее и умеющее донести. Черные зрачки приклеились ко мне. Будто загипнотизированный, он медленно поднялся с пола и сел на диван. Я шагнула ближе и мягко положила ладонь ему на грудь – туда, где внутренней темноты было больше всего.
Баал перевел взгляд на мои пальцы, прижавшиеся к его рубахе – от них во все стороны шло ровное золотое свечение, что проникало внутрь, под кожу, шло насквозь. Затем он вновь посмотрел на мое лицо – его красивые губы дрогнули, на секунду приоткрывая того мальчишку, которым он когда-то был – неуверенного, нуждающегося в защите, страстно надеющегося на чудо, которое так и не свершилось в течение его долгой жизни. Баал повзрослел. Мальчишка умер.