Я замерла. Внутри появилось неуловимое ощущение, что что-то придвинулось ближе. Что-то тлетворное. Я качнула головой, избавляясь от имеющей запах гнили иллюзии. Откуда бы ей взяться?
– Хорошо, я сейчас оденусь. Мы на закрытый полигон?
– На открытый. Сегодня тепло.
Так, пальто… хотя, какое пальто? Куртка, шапка, шарф…
Эльконто был прав. Через несколько дней нам, по словам Дрейка, предстояло выдвигаться в ад, а я разве что кухонным ножом и умела пользоваться. А если посмотреть на Клэр, то и им толком не умела.
Размышляя, откуда вдруг взялось странное неприятное ощущение внутри, принялась одеваться.
– А что это у тебя за вазы по всем углам? Собираешь что ли?
Я обернулась, проследив за взглядом Эльконто. Действительно, по всем углам в коридоре, а также в прилежащих комнатах теперь стояли вазы и вазоны различной формы и расцветки. Красивые, керамические.
Да, Фурии времени даром не теряли, присматривались к гостю, наблюдали.
– Пердящие горшки династии Минь, – пробурчала я, обматывая шею шарфом.
– Что?
– Говорю, это поющие вазы династии Минь. Коллекционирую на досуге.
– А-а-а… – удивленно потянул Дэйн. Видимо, хобби антикварного коллекционера в его глазах со мной не вязалось. – И что, правда, поют?
– Нет, одно название.
Он хмыкнул. Мы вышли во двор.
На подъездной дорожке стояли две черные машины. Одна из них была джипом Дэйна, я несколько раз видела ее у Реактора. Второй оказался знакомый мне седан – Ренов стальной конь, которому я однажды едва не промяла при падении капот.
На улице и вправду было тепло. Прошедший накануне снегопад припорошил Нордейл, и теперь низкие серые тучи, выполнив работу, толстой комковатой пеленой висели над городом.
– Можешь поехать в моей – там у меня Канн и Аллертон. Или с Реном. У него никого.
Сидеть с тремя или с одним?
– А может, взять свою?
– Этот розовый леденец? Не смеши, он на полпути к полигону увязнет.
Скрипнули по снегу высокие ботинки Дэйна. Приоткрылась дверь джипа, хозяин застыл в ожидании; ветерок шевелил неприкрытый шапкой ежик коротких волос.
– Ну, что? Ты с нами?
– Я с ним.
– Ну, смотри.
Декстер вел молча.
Он вообще поразительно мало говорил. Неприязни, впрочем, от него не исходило тоже. Думаю, он был одним из тех в команде, кто меня, так или иначе, принял. Не полюбил, конечно, но этого и не требовалось.
Куда мы ехали, я не спрашивала, просто наслаждалась сероватым, но оттого не менее красивым городом и его улицами, куда в последние дни выбиралась слишком редко. Всего две недели до нового года. Интересно, здесь он такой же? Вот уже фонарики и гирлянды на окнах, но елочных базаров не видно. Разглядывая сидящих в уютных теплых залах кофеен людей, я думала о том, что если елки в Нордейле продавать не будут, то придется смотаться домой, прихватить что-нибудь там. Хотя что в конце ноября прихватишь? Разве что где-нибудь втихаря в Финляндии вырубить одну…