Неизвестно, что в конечном итоге убедило Ермолая Константиновича. Вполне возможно, что именно «вообще». Так или иначе, шаман вышел из-за камня.
– Поучить можно, – сказал Ермолай Констанинович. – Только с домовым это вам вряд ли поможет. По крайней мере, в ближайшие двадцать лет обучения.
– Может, нам тогда в другой дом попробовать? – спросил Ник.
– А вот это ни в коем случае! – строго ответил шаман.
– Но почему? – удивилась Оливия, заметив, что Ермолай Константинович в первый раз проявил твердость.
– Видите ли, барышня! Вы и ваш спутник, можно сказать, понравились Тимофею Спиридоновичу, домовому той избушки. – Шаман махнул рукой в сторону деревни.
– Понравились? – Глаза Николаса округлились. – Так он же нас из дому выгнал!
– Это он так, для острастки, – пояснил шаман. – Если б не понравились, он бы на порог не пустил. Или того хуже…
Ермолай Константинович не стал уточнять, а просто сказал:
– В общем, к другим домовым соваться даже не думайте. Обида будет смертельная! Тут даже я вам помочь не смогу…
– Учтем, – сказал Ник.
Оливия обернулась на деревню, нахмурилась, но промолчала. Ермолай Константинович тоже ничего не говорил. Тогда Ник решил взять дело в свои руки:
– Мастер Гримгор всегда с таким уважением отзывался о русских шаманах… – начал он, – если бы вы смогли дать нам пару уроков, это была бы большая честь.
Ермолай Константинович тяжело вздохнул и проговорил:
– Вижу, вы не отвяжетесь… Ладно, встречаемся в деревне. Через полчаса подойду.
Ребята сидели за длинным деревянным столом, а Ермолай Константинович расхаживал перед ними по берегу озерца.
– Ежели вы решили взяться за исконное русинское шаманство, то должны сломать ваш западный стиль мышления. При всей внешней схожести классическая анимация идет совершенно другим путем.
Ермолай Константинович поглядел на ребят. Не нашел в их глазах понимания и решил покончить со вступительной теоретической частью.
– Будьте любезны, продемонстрируйте ваше искусство классической анимации!
Кажется, Оливия посчитала это вызовом и поспешила его принять. На столе еще оставалась большая глиняная миска из-под творога. Дочь колдуна направила на нее руку и попыталась именовать ее, естественно, по-русски:
– Тарелка!
Миска не двигалась. Оливия начала перебирать варианты:
– Миска! Ведерко! Блюдо!
Девочка разозлилась и раскраснелась. Попробовала немецкий и польский языки. Не помогло.
Неожиданно Николаса осенило:
– Глина! – воскликнул он.
Миска задрожала, и мальчик ее анимировал:
– Глина, лети.
Посудина поднялась в воздух и повисла над столом.