– Что это? – спросила девочка.
– Твои чувства. Страх, горечь разлуки, гордость. Много всего – так и не разберешь, – отвечала русалка.
– Это плохо? – поинтересовалась Оливия.
Колдовская наука часто предполагала очищение разума от глупых чувств.
– В порядке вещей, – усмехнулась русалка. – Тебе нужны чувства, чтобы разделить их с миром. Помнишь, о чем мы говорили в прошлый раз?
– Помню. Я готова. Мне нужно спасти отца, – Оливия говорила спокойно, но синяя муть так и текла с ее ладоней.
– Тогда действуй, – велела русалка. – Но сначала еще один небольшой урок. Вода усиливает шаманство лунной традиции. В пустыне оно бесполезно. На берегу гораздо слабей. А здесь живая вода усилит его многократно. Просто вложи в нее свою силу и свои желания.
Оливия прекрасно все поняла. Она чувствовала, как ярко-голубая вода тянется к ней навстречу, извиваясь, как кошка, трущаяся о ноги. Девочка схватила этот поток холодного пламени, зажмурилась и мысленно прокричала:
– Я должна помочь папе!
На мгновение все терзавшие Оливию страхи неимоверно усилились. Они стали почти невыносимыми, а потом вдруг отхлынули. Ушли и распространились вместе с подземными водами. Девочка вздохнула с облегчением. И тут к ней пришла ответная волна, в ней было сочувствие, но гораздо больше боли и собственных обид. Звери страдали от голода и боялись хищников. Деревья вечно терзали друг друга, отбирая солнце, подземные воды и само пространство. Насекомые просто по природе своей были несчастны и сварливы. Этот поток мучительно долго изливался в душу Оливии. Казалось, ему не будет конца, но вот он начал ослабевать и почти сошел на нет. Девочку шатало, и она вынуждена была ухватиться за водоросли.
– Как замечательно, что ты разделила со мной это бремя. Мне было слишком тяжело его тащить, – Оливия с трудом различила голос русалки, та уже уплывала прочь, грациозно изгибаясь чешуйчатым телом.
– Неужели обманула? – Сердце девочки сжалось от отчаянья.
И тут же она ощутила, как застонали и затряслись деревья в лесу. Нет, всё было по-настоящему.
– Тогда вперед! – скомандовала Оливия. – Я очень хочу помочь моему папочке! Вы ведь знаете, где Москва?
Проснувшись рано утром, Николас обнаружил, что он в избе один. Впрочем, значения он этому не придал – мало ли куда могла отлучиться Оливия. Стоило мальчику выйти на двор, как он понял: что-то пошло не так. Во-первых, избушка за ночь развернулась. Раньше ее дверь выходила на пруд. Теперь же, стоя на крыльце, Ник видел перед собой огороды. Те самые, что находились позади небольшой деревеньки. А во-вторых, весь лес как будто изменился. Ник смотрел на него пару минут и только потом понял, что старые деревья куда-то делись. Их место заняли новые – частично пришлые, частично выросшие в рекордные сроки.