– Лети, сруби вон тот столбик. Да не останавливайся! – велел Ник.
Топор полетел и принялся методично обтачивать деревянную колонну, выгрызая то с одной стороны кусок, то с другой. Николас тихо вернулся на свое место и стоял с выражением полнейшей невинности на лице.
– Ой беда-беда! Пожар! Разбой! Наводнение! – закричал Карп Иванович и бросился ловить топор.
Но это оказалось не под силу коротышке домовому. Он прыгал вокруг столба, пытаясь ухватиться за топорище, а питомец Николаса летал поверху и стремительно пикировал для ударов. Так он заточил колонну, как карандаш. И один удар обухом разделил ее на две части. Потолок покачнулся. На голову Ника посыпалась заплесневелая труха.
– Коли такое дело, прости, Иваныч, – проговорил Тимофей Спиридонович и смачно плюнул вверх.
Огромный комок слюны прилепился к потолку. Домовой громко хлопнул в ладоши и принялся притоптывать.
– Не позволю! – воскликнул Карп Иванович, бросился на Тимофея Спиридоновича и сбил его с ног.
Но было поздно. Слюна домового взорвалась, пустив разрушительную волну по всему дому. В результате на всех этажах в одном и том же месте проломился пол. Карп Иванович и Тимофей Спиридонович едва успели убраться. Им на голову чуть не рухнул рояль, на котором упражнялась девица с первого этажа. Резные ножки инструмента подломились, и он осел на земляной пол, дико звякнув всеми внутренними струнами и механизмами. Тут же поверх рояля посыпались расписные платки, складируемые на втором этаже одним перекупщиком. Они разлетелись по подвалу яркими цветастыми птицами. А сверху на рояль и платки опустилась кровать с мастером Гримгором. Дыра в полу по размеру точно равнялась кровати, так что она теряла скорость, проходя через этажи. В довершение всего сверху посыпались кошки вдовы Якименко с четвертого этажа. Всего их квартировало тридцать четыре, но в дыру угодило куда меньше. И многие успели извернуться, закончив полет на верхних этажах. Но все равно дождь из кошек выглядел впечатляюще.
– Каков плевочек-то был! – восхитился собой Тимофей Спиридонович. – Да мне медаль за меткость полагается!
– В зубы тебе дать полагается! – зло пробурчал Карп Иванович.
И тут из провала в потолке прыгнула вниз Дарья Муромская. Домовые тут же попрятались так, что девушка не успела их заметить. Дарья испытующе посмотрела на Ника, потом на Мусю. Рысь отвела глаза – мол, не моих лап дело.
– Ладно… Пора сматываться отсюда! – Девушка подошла к мастеру Гримгору, потом посмотрела наверх.
С четвертого этажа доносились крики вдовы Якименко:
– Да я вас, извергов-живодеров, сгною! Ноги за моих кошечек переломаю!